Паулюс: Да.

Нельте: Я могу сказать, что несмотря на сомнения и несмотря на то, что вы знали факты, которые делали войну против России преступной, вы из послушания считали необходимым выполнить свой долг, принять на себя командование 6-й армией и держать ее под Сталинградом до последнего человека?

Паулюс: Я уже говорил, что, когда я принял на себя командование, я не представлял себе объема преступлений, которые заключались в развязывании этой войны, и не мог понять этого объема. Это я понял только тогда, когда стал командующим армией, которая была брошена под Сталинград.

Заутер[24]: Господин свидетель, вчера вы сказали, что вы считаете виновным также и гитлеровское правительство? Правильно ли это?

Паулюс: Да.

Заутер: В ваших письменных показаниях, которые вы подписали 9 января 1946 г. в лагере для военнопленных, об этом ничего не написано.

Паулюс: Заявление Советскому правительству касалось событий, связанных с 6-й армией в России, а также моих личных соображений по ряду вопросов.

Заутер: Однако в этом заявлении совершенно отчетливо сказано, что теперь, когда народы судят Гитлера и его сообщников, вы считаете своим долгом сказать все, что вам известно на основании вашей деятельности, и представить материалы, которые могут служить доказательством вины военных преступников, находящихся на данном процессе в Нюрнберге. И в то же время в этом письменном заявлении, которое является весьма пространным, ничего не сказано о гитлеровском правительстве.

Меня интересует, господин свидетель, кого вы имеете в виду, когда говорите о гитлеровском правительстве — партийное руководство, само правительство или еще кого-либо?

Паулюс: Я имею в виду ответственных за руководство Германией лиц.

Заутер: Я попрошу уточнить ответ.

Паулюс: Я вчера говорил о том, что входило в область моей компетенции. Я не имел намерения делать заявление по поводу ответственности всех правительственных лиц, о деятельности которых я не компетентен был судить. Я упомянул только тех, которых считал возможным упомянуть. Я обвиняю гитлеровское государственное руководство.

Заутер: То есть в первую очередь, очевидно, министерства, правительственный кабинет?

Паулюс: Да.

Заутер: По этой причине меня интересует следующее: подсудимый Функ, который здесь сидит, также был членом правительственного кабинета, также был им и подсудимый Ширах. Знаете ли вы что-нибудь о том, что Функ и Ширах были также посвящены в те планы, о которых знали и вы?

Паулюс: Нет, мне это неизвестно.

Заутер: А известно ли вам, поскольку вы были при главном командовании вооруженных сил, что имели место правительственные совещания?

Паулюс: Нет, мне это неизвестно.

Заутер: Известно ли вам, что Гитлер, в интересах сохранения тайны, в отношении своих военных планов, даже приказал, чтобы к совещаниям между ним и его военными советниками члены правительственного кабинета, как, например, Функ, вообще не привлекались?

Паулюс: Нет, мне это неизвестно.

…Заутер: Разве вам с начала нападения не было известно и понятно, что вы занимаетесь разработкой планов нападения на Россию? Разве вам тогда не было ясно, что это нападение на Россию может произойти только в нарушение международных договоров, которыми Германия была связана?

Паулюс: Конечно, это было нарушением договоров.

Заутер: Нет, вы ответьте — было ли вам известно, что этот план мог быть осуществлен только в нарушение международных договоров?

Паулюс: Тогда это выглядело как нарушение пакта с Россией, заключенного в 1939 г.

Экснер[25]: Господин свидетель, с сентября 1940 г. вы начали заниматься разработкой оперативного плана нападения на Россию при верховном командовании вооруженных сил Германии. Знаете ли вы, какова была численность немецких войск тогда на Востоке?

Паулюс: …Я не знаю, какова была в то время численность германских войск на Востоке.

Грамота Сталинграду, подписанная Ф. Рузвельтом. Вашингтон, 17 мая 1944 г.

Экснер: Вы не знаете, сколько дивизий, примерно, находилось тогда на восточных границах Германии?

Паулюс: Нет.

Экснер: В феврале 1941 г. наши военные транспорты стали направляться на Восток. Скажите, какова была численность тогда русских войск вдоль русскогерманской демаркационной линии и румыно-русской границы?

Паулюс: Я не могу сейчас сказать этого. Те сведения, которые поступали относительно России и русских войск, были столь неполны и немногочисленны, что мы долго об этом не имели ясного представления.

Экснер: Скажите, не докладывал ли Гальдер фюреру об угрожающей численности русских войск?

Паулюс: Я не помню этого, так как в то время не занимался этими вопросами. Разработкой этих вопросов тогда был занят оперативный отдел.

…Экснер: Вы интенсивно участвовали в разработке оперативных планов и проверяли их практически в ходе военных игр. Скажите, чем отличается эта ваша деятельность от деятельности Йодля?

Паулюс: Я думаю, это не подлежит моему суждению.

Экснер: Я не понимаю. Эта работа была работой генерального штаба?

Паулюс: Да. Это была работа генерального штаба, которая была поручена мне начальником генерального штаба.

Экснер: Деятельность Йодля как начальника штаба оперативного руководства вооруженных сил отличается от вашей?

Паулюс: Да, отличается от моей тем, что он имел ясное представление об общем положении вещей, а мне был известен только определенный сектор, в мое распоряжение было предоставлено то, что нужно было для моей разработки.

Экснер: Но деятельность в обоих случаях была подготовкой генеральным штабом войны?

Паулюс: Да.

Экснер: Меня интересует еще вопрос, касающийся Сталинграда. В своем письменном заявлении вы утверждаете, что Кейтель и Йодль виновны в том, что капитуляция была запрещена и что это имело такие трагические последствия.

Откуда вы знаете, что они виновны в этом?

Паулюс: Я сказал это, чтобы подчеркнуть, что верховное командование вооруженных сил несет ответственность за это.