Я лично переместился на Беломорский тракт и увидел начало боя. Иксы заметили засаду и не дошли двухсот ярдов до самого гибельного места. Однако они внизу, в ущелье, а беломорцы – сверху, на уступах! Беломорцы долбят стрелами, болтами и камнями, а иксы ничего не могут, только закрываются щитами. Флеминг заверил меня: за час он покончит с иксами и двинет в долину. Придет как раз вовремя, чтобы помочь славному Рихарду.

- И тогда…

- Мы окружим замок. С трех сторон подойдут наши полки с Перстами. А Десмонд в мешке, и без Предметов. Я, конечно, не полководец, но рискну предсказать исход этой битвы.

- Слава Избранному! Слава! Слава!..

* * *

- Взяли лабиринт! Наши в лабиринте!..

Новость разлетелась по вражеской колонне. Лежа на скале, Эрвин хорошо слышал голоса: ущелье работало, как рупор. Только о чем это они говорят?

- Какой еще лабиринт? – шепотом спросил он.

- Я из Лида, вы из Первой Зимы, - резонно отметила соседка. – Кстати, не пора ли нам?..

И герцог, и вдова, и арбалетный мастер уже измучились лежать на морозе. Еще вчера Эрвин думал: запас времени – это хорошо. Можно справиться со всем непредвиденным, выйти на позицию обходным путем, как следует подготовиться… Но нынешним утром, вот беда, ничего непредвиденного не случилось! И обход не понадобился: враг не выставил тылового дозора. Люди герцога вышли на скалы кратчайшей тропой, быстро изготовились к бою. А до времени, названного Агатой, осталось целых два часа.

Выпили для смелости, проверили оружие, разложили фейерверки. Пошептались, запретили шептаться. Проверили хронометр. Пора? Нет, какое там. Время ползло так же медленно, как вражеский обоз. В долине Первой Зимы развивался бой: ущелье доносило далекое бряцание железа. Но еще рано: враг должен углубиться в долину, увязнуть в неразберихе сражения. А он почему-то не спешил, топтался на въезде, и шейландские обозные толковали меж собой:

- Никак наши не прорвутся… Тяжело идет…

Куда прорываться? – не понимал Эрвин. В начале долины – голые луга с овечками. Потом озеро, а потом только замок. Отец построил войско на лугах? Против Перстов? Он самоубийца?!

Явилась альтесса Тревога и стала донимать Эрвина:

- Милый, как думаешь, Джемис уже погиб?.. Это было хитро с твоей стороны: послать на убой жениха Нексии. Джемис помрет, а ты примешь на себя заботу о собаке и девушке. Куда деваться, дружеский долг…

Он огрызнулся:

- А я тебя не волную? Мне тоже завтра помирать!

- Ах да, спасибо, что напомнил. Как думаешь, от чего? Легочная хворь – очевидная причина, но не будет ли чего поинтересней?.. Скажем, в бою тебе вспорют живот. До завтра кое-как дотянешь на кровушке сестрицы, а потом прощай… Кому же достанутся Нексия и Стрелец?..

Прошло время. Судя по хронометру, двадцать пять минут, а кажется – часа четыре. Снова выпили – на сей раз для согрева. Трудно лежать на морозе: пузо примерзает к скале, руки – к арбалету. И еще чертов снег…

Что-то грохнуло вдали – слишком громко для ядра из катапульты. И еще, и еще. Отец додумался завалить их лавиной?.. Вражеский обоз, наконец, остановился. Сгрузили с телег дрова, принялись раскладывать костры – счастливчики!

Вернулась альтесса:

- Как по-твоему, любимый, Агата ошиблась или нет? Если да, то ты не знаешь правильного времени. Нападешь раньше – провал, позже – тоже провал. Сработает-то лишь в нужную минуту…

- Она не ошиблась.

- Тогда не глупо ли ты проводишь день? Помнишь эту задачку: тебе осталось жить сутки – что сделаешь? Кто-то к женщинам, кто-то в трактир, кто-то в церковь молиться, а умный герцог Ориджин морозит задницу на стуже.

- Отстань.

- Знаешь, что самое забавное? Если ты помрешь именно поэтому! Еще утром твоя хворь была излечима. Но после двух часов на ледяных камнях…

- Поди к черту! И так нелегко...

Среди обозных разнесся слух:

- Взяли лабиринт! Наши наступают!

Эрвин перестал понимать что-либо. Какой лабиринт? Что, собственно, происходит в долине? Может, пора уже?.. Но хронометр говорил: не пора, ждать еще полчаса.

Он замерз настолько, что едва ощущал конечности. Когда придет пора – выйдет ли подняться?.. При каждом вдохе булькало и хрипело, в груди просыпалась лихорадка. До чего же не вовремя! Через полчаса станет совсем худо.

Он вдруг подумал: в Степи я тоже рассчитывал время и промахнулся, ганта Ондей меня опередил. Что, если…

- Идут на Первую Зиму! Наши у стен города! – раздалось среди обозных.

И тут Эрвин вздрогнул от мысли: слухи-то запаздывают! Это же самый хвост армии Шейланда. Если здесь говорят: «наши у стен» - значит, «наши» уже вылезли на стены.

- Пх-пора, - выкашлял герцог. – К оружию.

Стянул перчатки, взялся за огниво. Стукнул по пальцу вместо кремня, не ощутил боли. Руки так задубели, что не могли высечь искру.

- Позвольте…

Вдова Шер чиркнула огнивом, и фитилек шутихи занялся. Шшшш… Пока искристый пламенный чертик бежал по фитилю, Эрвин подумал: наконец-то!

Шутиха сорвалась с палки, пересекла ущелье и жахнула в скалу. Взрыв слабый и трескучий, непохожий на молчаливое полыхание Перстов. Но сомневаться уже было некогда.

Вдова набрала полную грудь воздуха и крикнула вниз:

- Спасайтесь, проклятые! Север идет!

Эхо жутко и мощно отразило голос. Обозные встрепенулись, выронили объедки, вскинули головы… И тогда заработал Перст на руке сестры. Одна, вторая, третья вспышки пронеслись над дорогой. Вспыхнуло там, полыхнуло здесь. Кто-то заорал с болью и обидой:

- Перстыыы! По нааам?!

- По вам, гады! Всем вам смерть! – могуче крикнула вдова, зажигая новые шутихи.

Фшшш – бах! Фшшш – бах!

Точно ей в ответ, Хайдер Лид пустил фейерверки со своей позиции. Фшшш-фшшш… Бабах! Бабах! Иона без устали поливала огнем сверху. Мастер Уилфрид и Эрвин спустили тетивы арбалетов. Кому-то пробило голову. Кого-то пришпилило к горящей телеге, он задергался, насаженный на болт.

Повсюду орали:

- Спасайся! Нас атакуют!

- Нет вам спасенья! Ха-ха-ха!

С демоническим смехом вдова зажигала шутихи. Била наобум, куда попало – так и нужно!

Ущелье заволокло дымом, всюду сверкали огни. Теперь уже трудно было отличить фейерверки от Перста. Вспышки в дыму, грохот, крик…

- Первая – залп! Вторая – залп! – кричал Эрвин. – Четвертая рота, заходи с тыла!

Нет никакой роты, их всего одиннадцать человек. И никто не командует так в реальном бою. Но обозные – не бойцы, а простые слуги. В панике, среди огня услышали жуткие слова: «заходи с