— О тебе же беспокоюсь, дурак! — прорычал Нечитайло, ухватил со стола новенький служебный телефон и сдавил его в мускулистой лапе. — Ну что ты за человек, ей-богу!

— Человек, — кивнул Игорь. — И этот человек за последнюю неделю ухлопал столько народу, сколько вам и не снилось. А вам много приходилось убивать на работе, Михал Михалыч?

— До свидания, Бойко, — сказал Нечитайло, швырнул помятый телефон на стол, демонстративно отвернулся к своему терминалу и принялся бесцельно теребить клавиши.

— Пока, — Игорь сделал неопределенный жест и, заметно пошатываясь, вышел из кабинета. Но за дверью его походка мгновенно переменилась, и расслабленное выражение с лица исчезло. Игорь еще не был по-настоящему пьян. Он просто боялся, что Нечитайло станет задавать ему вопросы. Так бы оно и случилось, наверное, если бы Игорь давно не заметил, что новый Дядя непозволительно брезглив для кадрового эсэсовца и вообще мужик порядочный.

Служба за последние двое суток, видимо, оправилась от шока и суетилась вовсю. По коридорам сновал незнакомый народ, моложавый и симпатичный, в тамбурах между этажами дежурили новые «внутряки», с непривычки дерганые, но вполне корректные. Пятна с коврового покрытия исчезли.

Компьютеры Спецотдела были выключены — Лавров ушел в поликлинику к стоматологу. Игорь ткнул клавишу вызова на двери Королева. Замок щелкнул в ответ.

— Ну вот, — сказал Королев, поднимаясь Игорю навстречу. — Вот. Наконец-то. Здравствуй. Слава богу. Вот. — Он неожиданно сгреб Игоря и крепко обнял. Потом отстранил от себя, заглянул в глаза и привычно обнюхал.

— Коньяк, — безошибочно заключил он. — И дешевый. Ну, садись.

Игорь сел. Королев склонился к терминалу, набрал команду, откинулся на спинку кресла и закрутил ус.

— Не хочу задавать бестактных вопросов, — сказал он, — но придется. Ты вернешься? Или этот отпуск — так, для разгона?

— Не знаю, дядя Андрей. Скорее всего решать я буду первого сентября. Приду сюда, осмотрюсь, как раз все ребята соберутся… Вы мне скажете что-нибудь убедительное.

— Ничего я тебе не скажу, — помотал головой Королев. — Конечно, если ты мне не расскажешь, что с тобой было за эти дни. А так… Я же вижу — ты вернулся совершенно другой.

— Разве? — удивился Игорь. Ему вдруг захотелось посмотреть на себя в зеркало. Машинально он ощупал подбородок. Щетина была такая, что даже уже не кололась.

— Не нужно было тебе соглашаться, — сказал Королев. Это оказалось так неожиданно, что Игорь широко раскрыл глаза.

— А у меня был выбор? — спросил он.

— Выбор есть всегда. — Королев нетерпеливо посмотрел на дверцу в стене, из-за которой должен был появиться его заказ.

— У меня его не было, — твердо сказал Игорь. — И вы это знаете, дядя Андрей. Больше всего на свете я хотел узнать, кто я такой. Я не мог не поехать туда. И не вернуться… тоже не мог. Все получилось так, как и должно было. А то, что я узнал гораздо больше, чем хотел, — это уже издержки. Зато я теперь это знаю, понимаете? Никаких больше тайн. Ни-ка-ких.

На дверце загорелась лампочка, и Королев с удовлетворенным кряканьем выставил на стол поднос с кофе. Открыл ящик стола и извлек ярко раскрашенную пластиковую фляжку. «Pour cheveux normaux» — прочел Игорь.

— Мы что, уже с французского коньяка на французский шампунь перешли? — спросил он озадаченно.

Королев отвинтил крышечку и щедро плеснул в кофе буро-золотистой жидкости. Игорь потянул носом и учуял запах виски.

— Ирландский кофе, — объяснил Королев. — Как говорил один старый разведчик, тонизирует так, будто с размаху сел на ежа. Глотни. Мне еще весь день работать, а тебе небось бухать до рассвета.

Игорь осторожно сделал глоток. Вкус напитка был непривычен, но что-то в нем проглядывало такое, от чего старому разведчику хотелось верить.

— Что, совсем никаких тайн? — спросил Королев.

— Больше — нет. Скажите, Андрей Иванович, вы с самого начала знали, что Волков мне не отец?

— Что ты… Нет, конечно. Но пару лет назад я случайно увидел тебя рядом с… Ну, ты понял, с кем. Знаешь, это было настолько очевидно — по-моему, даже Мишка Лавров, на что уж простая душа, и тот догадался.

— Какие же вы сволочи все! — сказал Игорь с чувством.

Королев горестно вздохнул.

— Ты же знаешь устав, Игорек.

Игорь осушил свою чашку до дна и со стуком припечатал к подносу.

— Никакого больше устава, — сказал он.

— Только не делай глупостей, — быстро проговорил Королев.

— Да вы что! — рассмеялся Игорь. — Перестаньте. Если я даже и захочу рассказать кому-нибудь правду о Службе, она все равно никогда не будет опубликована. А какой смысл тогда рассказывать? Да и не уверен я, что знаю эту правду. Я прикоснулся к чему-то огромному и непостижимому, вот и все. И оно раздавило меня, как таракана сапогом. По большому счету, я из всей этой истории вынес только одно, дядя Андрей. Но уже этого одного для меня оказалось слишком много.

Игорь поднялся и аккуратно придвинул кресло обратно к столу. Королев смотрел на него снизу вверх и ждал.

— Дураки, сумасшедшие и двоечники, — сказал Игорь, держась обеими руками за спинку кресла и медленно раскачиваясь вперед-назад. — И еще люди, которые не могут справиться с эмоциями.

— Да? — поднял брови Королев.

— Вот кто принимает все деструктивные решения в нашем мире, — объяснил Игорь.

— Ха! — сказал Королев с видимым облегчением. — Тоже мне открытие. Поздравляю. Это называется — изобрел велосипед.

— Да нет же, Андрей Иванович! Я о другом, мне просто слов не хватает. Я пытаюсь вам объяснить… Я просто хочу сказать — в том, что случилось, никто не виноват.

— Это как? — опешил Королев.

— Не было злого умысла. Вот, посмотрите. Некомпетентный или элементарно глупый не видит последствий. Сумасшедший просто во власти бредовой идеи. А в нашем случае один на один сошлись двое одержимых жаждой мести. Один совсем больной, да и другой немногим лучше. В результате погибли люди, мир стоял на грани катастрофы…

— Он и сейчас от этой грани недалеко ушел, — заметил Королев.

— Но теперь ведь разум возобладал. Разум и знание. И все будет хорошо. Все образуется. Это судьба, Андрей Иванович, понимаете? Служба пыталась нарушить основной закон мироздания — управлять развитием общества. И кто вернул все на круги своя? Двое несчастных, не отвечающих за свои поступки. Вот так-то. Службу раздавила Судьба.

— Пойди-ка ты, честное слово, выпей, — сказал Королев. — А я тебе вечером позвоню. Кстати, ты не уезжал бы пока из города, ладно?