Истинное же отношение образованщины к «предкам» проявилось много позже, когда Горбачев только начал ковать свое железо.

Первый и главный перестроечный фильм, снятый культовым грузинским режиссером, был настоящей манифестацией эдипова комплекса — его герой, прозрев всю мерзость отца своего, выкидывает его труп из могилы[31] http://old.russ.ru/politics/reflection/20030725-kryl.html. Фильм имел успех оглушительный в прямом смысле слова: на первых показах было принято аплодировать.

Называлось кино сообразно своему мессиджу: «Покаяние».

1

Любая крупная дележка предполагает, что прежде всего прочего делятся вершки и корешки, то есть прибыли и издержки. Тотальная приватизации всегда идет по формуле приватизация прибылей — социализация издержек. Это значит, что все сладкое присваивают себе «эффективные собственники» (или как они там называются на очередном историческом этапе, а все горькое, кислое и соленое всучается обществу и государству — которые, в свою очередь, перепихивают эти дары друг другу, пытаясь сбросить с себя хотя бы часть непонятно откуда взявшегося груза. В результате народ и власть начинают тихо ненавидеть друг друга, обессиливаясь в этом взаимном перепихивании. При этом государство никак не может стряхнуть с себя гнетущие его долу «социальные обязательства», а народ нищает и вымирает от бескормицы — к вящему удовольствию «эффективного собственника».

Все это касается (причем в первую очередь) и самого главного рынка — рынка символической продукции. С самого начала радикальных реформ нашим будущим буржуйчикам был выписан моральный карт-бланш: либеральная пропаганда объявила абсолютно все их действия (начиная от банальной неуплаты налогов и кончая грабежами, убийствами и предательством Родины) нормальными и естественными для «эпохи первоначального накопления» — когда все в дыму и ничего не видно, то есть все дозволено. Однако эта идеология абсолютной… нет, нет, не правоты, бери выше — невинности «эффективного собственника» — когда какой-нибудь очередной олигарх, получивший несметные сокровища каким-нибудь бесконечно омерзительным способом (таким, что о нем поведать стыдно даже сейчас, после отмены всей и всяческой морали: покажите олигарха, который способен внятно рассказать, откуда у него образовался первый миллион) — отнюдь не распространяется на всех. Индульгенции получили только избранные. Груз же вины отнюдь не аннулирован, нет — но аккуратно переложен на плечи лохов и терпил, то есть российского государства и русского народа.

Этот процесс — перманентное перераспределение плохой кармы в пользу пузатеньких — является денотатом практически любого либерального рассуждения. Достаточно открыть любую приличную газету, чтобы прочесть о ленивом, бездарном, завистливом народе, неспособном сделать ничего полезного, с руками, растущими из жопы, терпеливо сносящего тиранство властей, но обуянного иррациональной ненавистью ко всему чистому и светлому (олицетворяемому крупными собственниками и либеральной интеллигенцией). Над этим народом растопырилась чернокрылая власть, бесконечно отвратительная в своей косности, бездарности, продажности, тиранстве, одержимости имперскими комплексами. При всем том два этих существа — власть и народ — пребывают в перманентном соединении: власть насилует «подлых людишек», но подлые людишки получают от этого извращенное удовольствие, и поэтому заслуживают только презрения [32].

При этом все чистое и светлое (то есть господ собственников и их верных личард из СМИ) можно смело уподобить лотосу: они, как и он, плавают в грязи, но грязь к ним не пристает. Поэтому в ответ на любые обвинения в адрес сих избранных следует пожатие плеч и царственное «ну и что?» Да, уважаемые господа олигархи нарушали какие-то там законы. И что же теперь, судить их, что ли, по этим жалким, смешным «законам»? [33]

Закон не смеет судить носителей благодати: лица исторические, свершающие мистерию Первоначального Накопления, не подлежат человеческому суду [34]. Если какие-то там законы и были нарушены — что ж, тем хуже для законов. То же самое касается и «людской молвы»: всякий, дурно думающий или говорящий дурное о заведомо невинных (Гусинском, Березовском, или вот как сейчас о Ходорковском), тем самым всего лишь свидетельствует о черноте своей собственной души, о собственной неизбранности-к-невиновности. «Где твой мильен, паря, чтобы гавкать на эффективного менеджера и его транспарентный до раскаленной белизны бузиннес?»