Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прежде чем произошел взаимный обмен биологическими жидкостями, Верена, нацелив на Циприана акриловый ноготь, задала ненавистный мужчинам вопрос:
— Ты меня разлюбил?
— Брось ломать комедию, это ты меня бросила.
Она в ярости вскочила со стула:
— Мог бы сказать хоть что-то приятное, прежде чем мы ляжем в постель! Или ты приберегаешь комплименты для своего нового идеала, а? Признайся, теперь тебе нравятся толстушки?
Циприан подошел к ней и погладил по волосам. Вблизи Верена показалась ему старой и изможденной. Чересчур худые лопатки безобразно торчали. И вообще, она вся была какая-то засушенная и костлявая.
— Перестань, — сказал он мягко. — У тебя же есть твой продюсер.
— Не уходи от темы! Ты прыгаешь вокруг нее, словно у тебя яйца жарятся. Впрочем, я могу и сама у нее об этом спросить.
Она направилась к двери, но Циприан ее опередил. Скандал вовсе не входил в его планы. Сжимая Верену в объятиях, он лихорадочно соображал, как выпутаться, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Если Верена закатит при Яде сцену ревности, та на сто процентов покинет турнир, и ему только и останется, что могилу копать — себе.
Циприан вздохнул и с тяжелой душой раскрыл перед бывшей партнершей все карты: он вовсе не собирался затевать серьезные романтические отношения; со слов режиссера, Яде предназначена в программе роль дежурной растяпы, а он, Циприан, должен проследить, чтобы девушка получше вошла в образ.
Убедив Верену, он сосредоточился уже на других вопросах. И надо сказать, шло у него с большим трудом, потому что каждый раз, когда тощие ребра Верены вонзались ему в грудную клетку, он думал, что с Ядей было бы наверняка удобней. Она ведь намного… полнее, поэтому должна быть мягче и приятнее на ощупь.
Ядя проснулась с опухшими глазами, однако смогла рассмотреть, что на часах было десять пятнадцать. Значит, она проспала завтрак и, по-видимому, не один оргазм за стеной. Сказочный отдых в пансионате «Уединение» подошел к концу — пора было возвращаться в свою сказку.
За чисткой зубов она пришла к выводу, что, собственно, ничего особенного не случилось. Они приехали сюда с Циприаном как два равнодушных друг к другу человека, связанных только общим делом, и такими же равнодушными уезжают. Ничего не изменилось, даже более того — итог всей этой истории скорее положительный. Потому что могло быть и хуже.
Волоча свою битком набитую сумку, Ядя приветливо махнула рукой администратору и вышла на пандус. И остановилась как вкопанная, хотя Циприан уже разогревал мотор. В машине сидела Верена и возилась с волосами, пытаясь засунуть их под замысловато намотанный платок. Заметив Ядю, она занялась ими с удвоенной энергией.
Циприан со смущенным видом вышел из машины:
— Ерунда какая-то получилась. Но втроем мы не поместимся…
Он стоял перед ней как побитая собака, и ему действительно было неловко. Ядя тоже испытывала неловкость, потому что этот чертов глаз уже начал дергаться.
«Только бы он не заметил, только бы не заметил», — молила она в душе. Но потом в голову забралась совсем другая мысль — и как же ей теперь поступить? Может, закатить сцену? Грандиозную бузу? Ха, сейчас она им устроит Варфоломеевскую ночь!
— Пустяки, — вырвалось у нее. Вообще-то она так говорила всю жизнь.
Пустяки, мама, что ты подбросила меня тете на воспитание. Пустяки, приятель, что ты от меня уходишь и оставляешь одну с ребенком. Пустяки, что вы позаимствовали мой проект. Пустяки, черт возьми, что вам всем на меня наплевать!
— Я вернусь на поезде… — закончила Ядя с улыбкой.
— Точно? — для порядка спросил Циприан и из вежливости чмокнул ее в щечку.
А потом с облегчением сел в машину. Перед тем как «мазда» тронулась с места, Верена опустила стекло и крикнула:
— Сохрани билет, телевидение возместит тебе убытки! Пока, подруга!
Они уехали под визг покрышек, а Ядя осталась на пандусе, как последняя девка, с горькой пилюлей во рту, сознавая, что эта поездка была лишь маркетинговым ходом режиссера, финансируемым из бюджета программы.
Постой, постой… — утешала она себя. А ты-то чего ожидала? Романтической love story с кольцом в бокале шампанского? Это всего-навсего работа, не больше. К тому же в сверхурочные часы. И злиться на себя можно только за одно: когда кто-то поступает с тобой по-свински — нет, чтобы сказать об этом открыто, ты начинаешь делать Реверансы. Пустяки.
Она пожалела, что облегчила жизнь Циприану. Надо было стоять и смотреть, как он беспомощно крутится, соображая, что делать. В конце концов, это его цирк и его обезьяны.
Возвращение в действительность произошло очень быстро. Бытовые проблемы опять засосали Ядю, как черная дыра. Правда, космическая дыра досаждала куда меньше, чем вполне осязаемая, прямо над ее кроватью.
Ноябрьские дожди заставили Ядю позвонить в жилищное управление и потребовать, чтобы к ней прислали кудесников по латанию протекающих крыш. Минут тридцать она набирала номер, затем ее соединили с кем надо, и она впервые ощутила безусловную выгоду от того, что несколько раз мелькнула в телевизоре.
— Посмотрим, посмотрим, когда будут свободны наши рабочие… — Голос в трубке казался взволнованным. — Третий квартал будущего года.
— Но мне льется на голову сейчас! — впала в отчаяние Ядя.
— Мы никому не делаем исключений, но… — Чиновница выдержала драматическую паузу.
— Но?
— Но для вас мы что-нибудь устроим. Знаете, все наше кооперативное хозяйство «Дома тысячи и одной ночи» горячо болеет за вас. Мы воспринимаем это как нечто очень личное, и относимся к вам… как бы сказать… Как к представительнице управления жилыми домами всего Центрального округа!
— О боже…
Ядя подумала, что, если она вылетит из проекта (а она наверняка вылетит), коммунальщики выселят ее в принудительном порядке, не оставив времени для сборов.
Так или иначе, выхода у нее не было. Выслушав заверения, что специалисты будут направлены к ней в ближайшие дни, она задумалась о следующей проблеме.
Готя уже неделю ходил в протекающих ботинках, хотя куплены они были совсем недавно. Не желая грузить маму, он делал вид, что — согласно информации на коробке — обувь влагостойкая. Через три дня мальчик заработал острый синусит, а спустя еще два — бронхит. Теперь он лежал в постели, умирая от скуки, и одну за другой тестировал новинки фармацевтического рынка, в результате чего семейный бюджет был близок к финансовому краху. Самым приятным (и долгожданным) моментом дня был приход Эди с теплым обедом. Иногда также забегала Надя. По идее, она должна была приносить Готе уроки, но без стимулирующего присутствия мальчика на занятиях ее тетради зияли пустотой, украшенной кое-где гневными комментариями учителя. Впрочем, Наде сейчас было не до уроков. Систематическая работа, которую с недавних пор проводили Готя и Эдя, дала свои плоды: девочка научилась читать! Поначалу она читала по слогам, но очень скоро у нее стало отлично получаться. Это занятие поглотило ее целиком и доставляло огромное, неведомое прежде удовольствие.