Воины Танелорна сражались славно, но половина их уже погибла от рук эленоинов. Это было невероятно, но несколько тел эленоинов тоже лежали на траве.

Элрик увидел Мунглама, сражавшегося двумя мечами. Он увидел Ракхира — тот все еще был в седле, отдавал приказы своим воинам. Он увидел Брута из Лашмара в самой гуще сражения. Но он продолжал бежать, пока не остановился перед одной из телег, где бросил две свои кровавые ноши на землю. Своим мечом он рассек дергающееся тело нищего и, приподняв голову эленоина за волосы, обмакнул ее в человеческую кровь.

После этого он выпрямился, повернулся на запад и встал, держа Буревестник в одной руке, окровавленную голову — в другой. Он поднял повыше меч и голову и заговорил на высоком наречии Мелнибонэ.

Обращенные на запад и пропитанные в крови врага волосы эленоина должны были вызвать врагов эленоинов — грах-луков. Он вспомнил слова, что читал когда-то в древнем фолианте, принадлежавшем его отцу.

И зазвучали слова заклинания:

Силы Пылающего бога покидали Элрика — всю свою энергию вкладывал он в это заклинание. И возможно, без кольца Королей он расходовал силы напрасно.

Это заклинание было гораздо менее сложным, чем те, которыми он пользовался прежде, но энергии оно требовало от него не меньше, чем все другие.

— Грахлук, я призываю тебя! Грахлук, здесь ты сможешь отомстить врагам!

За много циклов до этого эленоины выгнали грахлуков из их земель в восьмой плоскости, и грахлуки с тех пор искали возможность отомстить.

Воздух вокруг Элрика задрожал, стал коричневым, потом зеленым, потом черным.

— Грахлук! Приди, чтобы убить эленоина! — Голос Элрика слабел.

— Грахлук, врата открыты!

И задрожала земля, и в пропитанных кровью волосах засвистел воздух. И воздух сгустился и приобрел алый цвет, а Элрик упал на колени, все еще продолжая произносить заклинание.

— Грахлук...

Послышался шаркающий звук. Раздалось какое-то ворчание. Донеслось зловоние чего-то не передаваемого словами.

И тут появились грахлуки. Это были обезьяноподобные существа — твари наподобие эленоинов. При них были сети, веревки и щиты. Считалось, что когда-то грахлуки и эленоины были разумными существами и принадлежали к одному виду, который потом распался и разделился.

Они возникли из алого тумана, и было их великое множество, и стояли они, глядя на Элрика, который все еще не поднимался с колен. Альбинос указал туда, где еще остававшиеся в живых воины Танелорна сражались с эленоинами.

— Там...

Грахлуки зарычали в предвкушении битвы и бросились на эленоинов. Эленоины увидели грахлуков, и их пронзительные голоса изменили тональность. Они начали отступать вверх по склону холма.

Элрик с трудом поднялся на ноги и крикнул:

— Ракхир! Отводи своих воинов. Грахлуки доделают работу за них...

— Тебе все же удалось нам помочь! — крикнул Ракхир, поворачивая своего коня.

Одежда на нем была вся изодрана в клочья, на теле виднелись десятки ран.

Они смотрели, как сети и петли грахлуков полетели на кричащих эленоинов, чьи мечи оказались бессильны против грахлукских щитов. Они смотрели, как грахлуки, эти ворчащие обезьяноподобные демоны, смяли, раздавили эленоинов и стали пожирать их внутренности.

И когда последний эленоин был мертв, грахлуки подобрали валявшиеся на земле мечи и пронзили себя.

Ракхир спросил:

— Почему они убили себя? Зачем?

— Они живут только для того, чтобы уничтожать эленоинов. А когда эленоины мертвы, у грахлуков не остается никакой цели для существования.

Элрик пошатнулся, и Ракхир с Мунгламом поддержали его, не дав упасть.

— Смотрите,— рассмеялся Мунглам.— Нищие бегут!

— Телеб К’аарна...— пробормотал Элрик.— Мы должны поймать Телеба К’аарну...

— Он наверняка бежал вместе с Юришем в Надсокор,— сказал Мунглам.

— Я должен... должен вернуть себе кольцо Королей.

— Но ты вполне можешь колдовать и без него,— сказал Ракхир.

— Ты считаешь, что могу?

Элрик повернул лицо к Ракхиру, который пристыженно опустил глаза и кивнул.

— Мы поможем тебе вернуть это кольцо,— тихо сказал Ракхир.— Нищие больше не доставят нам проблем. Мы поедем с тобой в Надсокор.

— Я на это очень рассчитывал.— Элрик с трудом поднялся в седло оставшегося в живых коня и повернул его к городу нищих.— Может быть, твои стрелы сделают то, что не по силам моему мечу...

— Я тебя не понимаю,— сказал Ракхир.

Мунглам тоже устроился в седле.

— Мы тебе расскажем по дороге.

По покрытым мусором улицам Надсокора пробирались воины Танелорна.

Возглавляли шествие Элрик, Мунглам и Ракхир, но в их поведении не было торжества победителей. Всадники не смотрели ни направо, ни налево, а нищие более не являли собой угрозу и не отваживались нападать — они жались в тень.

Снадобье, которое нашлось у Ракхира, помогло Элрику частично восстановить силы, и он уже больше не падал на шею своего коня, а сидел прямо. Они пересекли площадь и оказались перед дворцом короля нищих.

Элрик, не останавливаясь, направил своего коня на ступени и внутрь — в мрачный зал.

— Телеб К’аарна! — закричал Элрик.

Его голос эхом разнесся по залу, но Телеб К’аарна не ответил.

Жаровни с мусором дымили на сквозняке из открытой двери и едва освещали тронное возвышение в конце зала.

— Телеб К’аарна!

Но на коленях там стоял не Телеб К’аарна. Это была жалкая фигура в тряпье, распростертая перед троном. Фигура рыдала, умоляла, хныкала, обращаясь к чему-то, восседающему на троне.

Элрик проехал еще немного по залу верхом, и ему стало видно то, что занимало трон.

На огромном стуле черного дуба развалился тот самый демон, которого они уже видели. Руки демона были сложены, глаза закрыты, а сам он не без некоторой театральности не обращал внимания на мольбы существа, стоящего на коленях у его ног.

Спутники Элрика, тоже на конях, уже были в зале; все вместе они подъехали к тронному возвышению и остановились.

Фигура, стоящая на коленях, повернула голову — это оказался Юриш. Челюсть у него отвисла, когда он увидел Элрика. Юриш протянул свою четырехпалую руку к топору, лежащему поблизости. Элрик вздохнул.