Изящный военный поклон в сторону Абделя завершил речь военного.

– Спасибо, господа, я считаю, что мы обговорили наше ближайшее будущее, – завершил собрание шейх. – Давайте продолжим нашу беседу в неформальной обстановке. Отведайте моей скромной кухни.

Уставшие от заседания гости немедленно поднялись и проследовали за шейхом, на ходу шурша дорогими тканями балахонов, позванивая наградами на мундирах и блестя бриллиантами на скромных запонках и заколках галстуков.

– Ты с ума сошел! Мы же голые и босые, оружия нет! Как мы до наших доберемся? – Бубо выглядел подавленным. – Это все равно что смерти в пасть идти!

– Скажи, дорогой, сколько раз ты доставал оружие по пути в кафе? – спросил Тимур.

– Si vis pacem – para bellum!

– Вот, блин, понавыучивали на свою голову, – фыркнул Тимур. – Хотя ты, мне кажется, в чем-то прав. Подожди немного.

Тимур решительно направился обратно в подвал, ведущий в кафе.

– Стой, тебе не откроют! – понял его намерения Бубо. – Я постучусь.

Сталкер осторожно постучал, так же как и в первый раз. Но теперь дверь распахнулась немедленно.

– Что надо? – спросил шкафоподобный охранник.

После короткого тычка в подреберье, полученного от Тимура, он, нехорошо хрипя, сполз по ступенькам вниз. Слева от входа скрывалась незаметная в сумраке маленькая дверь, видимо, там была каморка охранника. Именно там нашел Тимур патроны от своего и сталкеровского оружия. Не желая опять сталкиваться с охраной, они немедленно ушли, на ходу снаряжая магазины.

– Мне кажется, что мне больше не доведется побывать в этом кафе, – озабоченно сказал Бубо. – А жаль, тут и пожрать можно было, и тусовка всегда душевная.

– Я заметил, – ответил Тимур. – Давай, меньше разговоров, прокладывай путь.

Сталкер без возражений достал свой неизменный лазер. Уже почти непроглядную темноту прорезал зеленый луч.

– А гайку тут фиг увидишь, – сказал Бубо.

– Увидишь-увидишь. – Тимур перевел свои и сталкеровы очки в ночной режим.

– Оба! – удивился Бубо. – Я думал, оно само так не может! Только через комп в машине.

– Оно может само. И связь с машиной есть, но никто не отвечает. И это меня сильно беспокоит.

– Та-а-ак, – протянул сталкер. – Сколько же всякой мрази кругом собралось. Видишь, там впереди, в развалинах ларька?

– Вижу, рыло какое-то краснеет.

– Это генномодифицированный опоссум. Они поодиночке не ходят. Они как соберутся толпой, как прыгнут! Тяжело отбиться.

– Слушай, тут что-то крупнее опоссумов или кузнечиков водится? Что-то мне кажется, что круг опасностей в Москве сильно преувеличен.

– Напрасно ты так, в темное-то время. Беду накликаешь. Стой! Крапива!

– Вообще-то я в штанах и крапивы не боюсь, – спокойно ответил Рымжанов.

– Это у вас, в Замкадье, крапива – трава, а тут… Ты что, и вправду не знаешь, что такое крапива московская? Ну, ты ваще… Она, во-первых, металл разъедает, а если куст зацепить, листья отлетают и вертятся, что твоя бензопила. Ногу отхватит на раз!

– Ладно, верю, верю. Давай вперед, я за тобой след в след. Только как ты думаешь, те две фигуры, по всем очертаниям человеческие, за нами топают, это что?

– Ой, не знаю. Но пока они далеко, не будем суетиться. Но вообще что-то не то. Не принято у сталкеров так красться.

– Ладно, пока держат дистанцию, будем думать о них хорошо. Или вообще лучше подумаем о них потом.

– Лучше. Потом, – слегка сдавленным голосом ответил Бубо.

Обогнув хрущевку, они со всеми предосторожностями вышли на темный, заросший бурьяном двор. Сталкер шел обратно почти той же дорогой, но теперь, в темноте, ступал осторожно, выверяя каждый свой шаг.

– Перейдем на ту сторону? – предложил Тимур. – Вроде улица чистая, никакой гадости не видно.

– Вот это мне и не нравится. Что-то слишком чисто.

– Тебе не угодишь.

– Ты лучше вот на что посмотри. – Бубо остановился.

Он направил луч лазера на дорожное полотно. И произошло нечто, необъяснимое законами физики. Луч света, упершись в асфальт, не засветился слепящим глаза пятном, не отразился в сторону соседних домов. Он исчез в дорожном покрытии, как будто какая-то чернильная жидкость поглотила его полностью.

– «Хладка», – сказал Бубо. – Вот пошли бы мы на ту сторону, сейчас торчал бы ты по самые… ну, по пояс из асфальта, как памятник.

– Ну, слава квантовой электронике, не влипли. То-то я смотрю, температура у дороги какая-то слишком однородная, как будто это не дорога, а сплошной лист металла, – ответил Рымжанов. – А если дальше пройти?

– Все. Никуда мы дальше не пойдем, – категорично заявил Бубо. – Надо ночлег искать. В доме заночуем.

– Мне надо к ребятам.

– Иди, только ни ты их, ни они тебя уже не увидят. «Хладка», раз уж тебя заметила, до рассвета не отцепится. Так что давай устраиваться.

– Может, в кафе вернуться?

– Я в кафе не пойду. Мне жизнь дороже.

– Вот же блин! – Тимур был разъярен. – Ты в своем уме? Я не могу ребят бросить. Там непонятно что случилось!

– Если не веришь, проведи эксперимент, – безразлично сказал Бубо. – Смотри.

Он провел лазерным лучом вдоль дороги. Справа метрах в тридцати аномалия кончалась, и луч упирался в обычный потрескавшийся асфальт.

– Вот теперь бери лазер и иди по тротуару. И посмотри, как эта сволочь за тобой поползет.

Тимур не стал спорить и сделал то, что ему предложил сталкер. Впрочем, лазер ему был не нужен. Он отрегулировал очки так, чтобы на картинке доминировали температурные данные. Теперь было четко видно, как длинное, метров пятьдесят, черное пятно покрыло пространство между двумя тротуарами. Тимур двинулся вдоль него. Когда до конца «хладки» оставалось метров пять, она, словно почуяв человека, двинулась вслед за Тимуром. «Хладка» перемещалась между бордюрами, время от времени пытаясь их переползти, но, видимо, даже десятисантиметровое каменное препятствие для нее было непреодолимым. Тимур дошел до того места, где улица поворачивала вправо, и увидел, как черная слизь, а ему казалось, что это именно слизь, ни секунды не колеблясь, повернула в ту же сторону. Тимур подобрал с тротуара обломок штукатурки, упавшей с фасада умирающего здания, и бросил его в середину «хладки». Обломок не отскочил и не завяз в аномалии. Он, тихо пшикнув, растворился в слизи, как кусок масла на горячей сковородке. Тимур вернулся к Бубо.

– Да, мразь порядочная, – сказал он сталкеру. – Ну, делать, я так понимаю, нечего, будем ночевать. А она нам ночью в штаны не заползет?

– А она дурная, раз уже нас унюхала, будет всю ночь в поребрик тыкаться. Но не уползет и новую цель не выберет. А при свете дня испарится. Дурная она. Не живая, а словно нанотуча. Говорят, что не аномалия это никакая, а просто из одного НИИ разработка вылилась на улицу. Там, говорят, – сталкера прорвало, – вообще страшная вещь. Это типа миллионы нанороботов, они днем по городу всему летают, собирают информацию, кого бы ночью замочить. А как стемнеет, собираются рядом с жертвой и сторожат. Но они дурные, ночью у них сил нет подняться в воздух, вот и ползают. Программу в них заложили увечную.