Теперь он находился в просторной комнате, тускло освещенной и полной странных неузнаваемых предметов, каких-то деревянных и железных конструкций. Их очертания были ему незнакомы, но все равно вызывали страх.

Внезапно одна из них пришла в движение. Он в ужасе шарахнулся, потом понял, что предмет движется не сам, его приводит в движение человек — Элспет, прижатая к железному штырю. Оказалось, что она к нему прикована, ноги ее не достают до земли… Она извивалась, беззвучно кричала, лицо искажали гримасы боли.

Из тени выступила и приблизилась к ней фигура в капюшоне. Незнакомец что-то держал в руке. Отблеск свечи на остром лезвии?

Эдмунд рванулся к обоим, его рот открылся в крике — но нет, способности двигаться он был лишен. Казалось, что его держат и не отпускают колючие ветки ежевики. Что-то впивалось в него со всех сторон, а он не видел, что это… Он бился, стараясь освободиться, но не мог прийти бедняжке на помощь. С тошнотворным чувством беспомощности он наблюдал за приближающейся фигурой.

Элспет проснулась: ее разбудил крик Эдмунда. Девочка посмотрела на своего спутника, но он по-прежнему спал. Она потянулась и застонала. Все тело ломило, при попытке согнуть колени мышцы ног пронзила острая боль. В пещере было мокро, в каменной крыше обнаружилась течь. День начинался тусклый, солнца не было видно, поэтому нельзя было определить, сколько они проспали и который теперь час.

Глядя на Эдмунда, Элспет соображала, стоит ли его будить. Во сне он молотил руками в воздухе и постанывал. Со времени знакомства с Элспет на «Копьеносце» он похудел и выглядел старше: два истекших дня превратились для него в добрые два года. Кожа белела сквозь остатки орехового сока на лице, шрам на подбородке распух.

На Элспет нахлынули воспоминания о бегстве истекшей ночью. Она в тревоге села и стала озираться в поисках Клуарана. Куда он подевался? Она вспомнила, какими глазами он смотрел на меч. Он знал, что это такое, — это было ясно видно по его волнению. Но весь долгий путь до пещеры он помалкивал о мече, не спрашивал, откуда он взялся, как она догадалась, что ему подвластны каменные опоры и что таким способом можно помешать стражникам продолжать погоню.

Эдмунд зашевелился. Элспет увидела, что он проснулся и смотрит на нее. У него был несчастный вид, голубые глаза глядели с отчаянием.

— Элспет… — пробормотал он.

— Я здесь, — отозвалась она.

Эдмунд тряс головой, словно пытался прогнать из нее туман. Но, прежде чем Элспет успела спросить, что ему приснилось, в пещеру вошел Клуаран в тяжелом от влаги плаще с облепившими череп волосами.

— Это называется весенняя погодка! — фыркнул он, кивая на завесу дождя. — Но нам дождь не помеха: придется улепетывать. Стражники не привыкли опускать руки. — Он подошел к Эдмунду, чтобы осмотреть рану у него на руке. — Останется шрам, — определил он. — Но рана хорошо заживает. Сможешь ехать верхом?

Эдмунд молча кивнул. С тревожно сжимающимся сердцем Элспет последовала за мужчинами на мокрый от дождя склон, где лошади безмятежно щипали траву. Внизу раскинулся лес: высокие дубы, березы, каштаны, только выпускавшие листочки. Дальше блестела река.

— Нам туда, — сказал менестрель, указывая на реку. — Переправимся — и через два дня доберемся по лесным дорогам до Венты.

Элспет кое-как взгромоздилась на старую кобылу. От каждого движения у нее мучительно ныли все мышцы, зато прошла боязнь свалиться с лошади. Стиснув зубы, она последовала за своими спутниками, уже въехавшими в чащу. Немного погодя Эдмунд отстал от Клуарана и пустил своего коня рядом с лошадью Элспет. Он берег левую руку — видимо, боль еще не прошла, но все равно его навыки верховой езды вызывали у Элспет зависть.

— Зажми лошадиные бока коленями, — посоветовал он ей.

— Мне бы лучше пешком, — призналась она. — Еще день-другой скачки — и я всю оставшуюся жизнь проведу стоя.

— Сначала всегда так бывает, — ответил он. — Ничего, скоро привыкнешь. Тебе еще повезло со старой кобылой. С такой не свалишься. — Выражение его лица изменилось, словно на ум пришло что-то тревожное. — Здесь слишком узко, — сказал он скороговоркой. — Лучше я поеду сзади.

Как понять его тревогу? Забота о ней? Но чего ради ему о ней заботиться? Ведь ранен он, а не она…

Тропа сильно заросла, лошади продирались сквозь остатки прошлогодней растительности и тянулись губами к свежим листочкам на ближних ветках. Элспет начала было осваиваться в седле, когда мерин Клуарана внезапно насторожился, задергал ушами, расширил ноздри. Ее кобыла тоже остановилась и опасливо заржала. Клуаран спрыгнул на землю и стал успокаивать коня.

— Что их напугало? — спросила Элспет.

— Какой-нибудь дикий зверь — может, кабан. Их в лесу немало.

Клуаран нашептывал на ухо коню успокоительные словечки, пока животное не присмирело, потом снова запрыгнул в седло и поскакал с прежней скоростью. Однако кобыла Элспет по-прежнему прижимала уши и испуганно крутила головой. Девочка похлопывала ее по шее и издавала тихие звуки, которые, как она считала, должны были успокоить лошадку. Вдруг ее посетила неожиданная мысль.

— Тут звери водятся? — негромко спросила она Эдмунда. — Попробуй посмотреть вокруг их глазами!

Он неуверенно посмотрел на ехавшего впереди Клуарана, потом выражение его лица изменилось. Элспет был уже знаком этот обращенный внутрь взгляд: она помнила его по ночи на болоте и по истории у столика мошенника со стаканчиками.

— Да, — ответил он наконец. — Кое-какие водятся. Но им не до нас.

Элспет смотрела на него завороженно: каково это — увидеть мир глазами зверя? Ее так и подмывало продолжить расспросы, но она сдержалась, вспомнив про менестреля.

— Надеюсь, скоро будет река, — только и промолвила она.

Днем они услышали из-за деревьев шум воды.

— Будем переходить реку вброд, — предупредил Клуаран.

Когда они приблизились к реке, дождь усилился, задул ветер, с ветвей деревьев их окатывало холодным душем. Увидев бурую, бурную стремнину, Клуаран нахмурился.

— Ничего не поделаешь, придется попытаться, — сказал он. — До ближайшего моста в Оферстоу несколько лье. К тому же после того, как мы привлекли к себе внимание в Гластенинге, нам, по-моему, лучше избегать людных мест.

Он спрыгнул прямо в прибрежную грязь и жестом велел Эдмунду поступить так же.

— Подождите, я проверю глубину.

Эдмунд взял поводья обоих коней, и Клуаран побрел к стремнине. Местами вода доходила ему до пояса, но он знай себе шел вперед. Внезапно он нырнул под воду с головой. Элспет ахнула, но он вынырнул, вода снова стала ему только по грудь. Он оглянулся и что-то крикнул, но шум реки заглушил его голос. Тогда он вытаращил глаза и резким жестом приказал им оглянуться на лес.

Эдмунд так и сделал. Из чащи появилось бурое приземистое существо, потом еще одно, потом сразу четыре-пять. Тупые рыла, крохотные глазки, тонущие в рыжей щетине, блеск кривых бивней…