– Зачем ты его раздеваешь? – шёпотом спросил я, поддерживая чистокровного, пока Скэриэл осторожно снимал с него брюки.

– Он не любит спать в одежде.

Какая, к чёрту, разница, как он любит спать?!

Увидев на моём лице недовольство, Скэриэл раздражённо выдохнул и произнёс:

– Выйди.

– Но… – растерялся я.

– Джером. Выйди, – прошипел Скэриэл.

Позже я зашёл ещё раз глянуть на чистокровного. Он действительно спал без одежды. У меня глаза на лоб полезли, когда я понял, что Скэриэл собственноручно сложил его одежду.

Иногда я занимался уборкой в доме: хотел быть полезным в те дни, когда Скэриэл ничего мне не поручал, но давал деньги на личные расходы. Я складывал его вещи, мыл посуду и полы, протирал пыль. Собирал разбросанные по углам книги. Скэриэл абсолютно не следил за своими вещами. Я находил его книги даже в ванной. Они были мокрые или с пожелтевшими страницами. Он не держался за вещи, мог отдать любую футболку или рубашку и ничего не имел против того, чтобы самому ходить в чужой одежде. В первое время я стеснялся пользоваться его гардеробом. Всё ещё помнил времена, когда в интернате каждый трясся над своими пожитками и, чуть что, устраивались целые бойни за перчатку или шапку. Но Скэриэл мог без спроса взять что-то из моего скудного гардероба, который я берёг как зеницу ока. Со временем я понял, что в этом доме я могу надеть всё что захочу, и Лоу не прогонит меня метлой за порог.

В то утро я тихо вышел из комнаты Эдварда, когда они болтали на кухне. Они шутили, хихикали, обменивались непонятными мне словами, скорее всего, из литературы или истории. Это был не тот Скэриэл, которого я знал. Он так легко и непринуждённо вёл с чистокровным беседу, что меня затопила чёрная зависть.

Скэриэл наслаждался разговором. Меня это поразило, ведь в самом начале он как-то обмолвился, что чистокровный ему нужен для дела. Ничего личного, только далеко идущие планы. Но я уже сомневался в этом. Быть может, Скэриэл попал в собственную ловушку. Или он мастерски играл роль лучшего друга, да так искренне, что даже я поверил в его дружбу с чистокровным.

Ради этого Хитклифа мне пришлось следить за работницей клуба, Билли. И за чистокровным Оскаром Вотермилом. Эдвард по требованию Скэриэла сделал мне поддельные документы, подтверждающие, что я полукровка, но я всё равно трясся от страха, когда мимо проезжала полицейская машина. Я ненавидел чистокровных, ненавидел центр и ненавидел полицейских. У них было оружие, и они владели тёмной материей. Никто даже не пикнет, если они убьют меня и вывезут тело в Запретные земли.

На часах было около трёх, когда в дверь позвонили.

– План Б, – подмигнул Скэриэл и пошёл в холл, на ходу приглаживая волосы.

Я достал с верхней полки начатую бутылку виски и немного отпил из горлышка. Терпкий вкус алкоголя взбодрил меня. Я налил немного на ладонь и щедро брызнул на лицо. Вернув бутылку на место, я с разбега плюхнулся на диван.

Мне нужно было сыграть пьяного перед Хитклифом.

Дверь мне открыл Скэриэл. Он выглядел взволнованным, словно я вломился в неудачное время. Но я предупреждал, что заеду за ним после лицея, и поэтому сам удивился и, уставившись на него, нерешительно замер в дверях. Он слабо улыбнулся, впуская меня в дом.

– Скэр. – Я вошёл в холл и нервно затараторил: – Леон не против. Я приехал с Кевином. Давай съездим за смокингом?

– Готи. – Лоу замялся. – У меня тут друг.

Он указал в глубь комнаты. Огромный коричневый диван был повёрнут к нам спинкой, но я разглядел торчащую руку и чьи-то ноги в старых потрёпанных ботинках.

– Серьёзно? – Я осторожно подошёл ближе. Может, это Ноэль?

– Его зовут Джером, и вчера его уволили с работы, вот и напился. Ты только не пугайся, но он – низший.

Мы подошли к дивану, и мне в нос ударил сильный запах алкоголя. Парень, по виду крупнее Скэриэла, сопел в диванную подушку.

– Уволили с работы? Сколько ему? – шёпотом спросил я и перевёл удивлённый взгляд на Лоу.

– Восемнадцать, – тихо ответил он.

Я в недоумении посмотрел на Лоу, требуя подробностей. В Октавии возраст совершеннолетия наступал с девятнадцати лет.

– В Запретных землях работают с ранних лет, чтобы выжить.

Парень на диване поморщился, открыл глаза и недовольно посмотрел на нас.

– Чего столпились? – грубо спросил он, глядя на нас снизу вверх.

У него были тёмно-каштановые волосы; длинная чёлка закрывала пол-лица. Он хмуро посмотрел на меня и пятернёй откинул чёлку в сторону, но это не помогло – волосы лезли ему в глаза.

– Джером, как ты себя чувствуешь? Может, стакан воды? Аспирин нужен? – Скэриэл заботливо наклонился ниже.

– Это кто? – спросил он, указывая на меня.

– Привет, меня зовут Готье Хитклиф. – Я постарался быть вежливым. Низший не оценил мои манеры.

– Хитклиф? Тот самый? Твоя семья владеет банком? – Кажется, с каждым вопросом его голос становился всё агрессивнее.

– Джером, прекра… – начал было Лоу, но тот его перебил.

– Скэриэл, ты дружишь с человеком, из-за которого мы голодаем на Запретных землях? – Он поднялся во весь рост. Выше меня как минимум на голову и крупнее, хотя объективно в таком впечатлении виноват свитер, который был ему велик.

– Послушай, Джером, он тут ни при чём. Ты пьян и не думаешь, что говоришь. – Скэриэл встал между нами. Мне пришлось сделать шаг назад, потому что низший выглядел так, словно готов был напасть на меня. Если он всё же полезет на меня с кулаками, придётся применить тёмную материю – хотя мои познания были слабы, но отбить удар я всё же мог.

Он сделал ещё один шаг в мою сторону, а я, синхронно, – шаг от него. Скэриэл упёрся руками Джерому в грудь.

– Ты хочешь сказать, что не из-за его папочки мы все умираем с голоду?! – Он гневно указал на меня рукой и посмотрел на Лоу. – Разве не его отец директор центрального банка? Он входит в Совет старейшин и придумывает идиотские законы, которые запрещают нам учиться, работать и жить?!

– О чём ты?! – выкрикнул я, делая шаг вперёд. – Что он такое говорит, Скэр? При чём тут мой отец?

Скэриэл повернулся боком и слегка надавил рукой мне на грудь, приговаривая: «Да успокойтесь вы оба».

– Слушай сюда, маленький сукин сын, меня выгнали с работы, потому что завод закрылся из-за твоего отца. Старейшины хотят истребить низших, как каких-то чумных крыс. Мы не можем закончить школу, потому что у нас нет денег на учебники! Многие школы на Запретных землях закрываются. У нас нет возможности сходить к врачу, потому что за один чёртов приём требуют столько, как будто тебе нужна пересадка органов! У нас нет ни работы, ни денег. Всё, что остаётся, это жить на улице и умирать от голода.