Валлийский лорд коротко усмехнулся:

– Я искал тебя, шотландец, чтобы посмотреть, чего ты стоишь, и объявить тебе, что я с трудом мирюсь с соседством высокомерных англичан, а уж терпеть какого-то жалкого шотландца под боком и вовсе не намерен.

– Увы, вождь, тебе придется этому покориться, – насмешливо отозвался его собеседник. – Я – Ранальд Мюррей, и эти земли пожаловал мне король Эдуард, а наследница замка стала моей женой и уже родила мне сына.

– Это мне ведомо, шотландец, – валлиец злобно ощерился. – Но я, Мэрилл ап Оуэн, не стану признавать решение английского короля, если оно мне не по душе. И тебе не жить здесь, запомни мои слова.

Он повернул коня боком, намереваясь развернуться.

– Сегодня мы разойдемся миром, – добавил лорд, – силы слишком неравны, и меня не привлекает перспектива раздавить тебя, как букашку. Но берегись. Рано или поздно ты окажешься в моих руках и тогда узнаешь, что уэльский лорд не бросает слов на ветер.

Не успел Ранальд ответить на эту наглую тираду, как валлийцы уже унеслись вдаль, оставив за собой только тучу пыли.

Милорд граф – нет, уже его светлость герцог – Генри Гросмонт сидел в любимом кресле у камина. Его правая нога удобно лежала на мягкой скамеечке, накрытая теплым уютным пледом, под рукой был маленький столик с кувшином изысканного французского вина. В очаге пылал огонь, мужчина смотрел на него и думал. Он вспоминал оставленные за плечами годы и заново переживал все взлеты и падения своей семьи.

История рода Генри Гросмонта была непростой. Будучи человеком умным и осмотрительным, он еще в молодые годы отчетливо осознал ошибки, допущенные предками, и дал себе слово никогда их не повторять. В нем текла королевская кровь, а это ко многому обязывало. При таком раскладе можно было как взлететь к высотам власти и богатства, так и в одночасье лишиться головы. Генри предпочитал первое.

Его дедом был Эдмунд Крестоносец, второй сын короля Генриха III Плантагенета. Мальчику было всего девять лет, когда отец от его имени принял предложение папы римского занять сицилийский престол. Однако это предприятие грозило обойтись Англии слишком дорого, и бароны, объединившись, подняли мятеж против короля. Началась гражданская война. Долгие десять лет страну сотрясало это противостояние. Однако королю, несмотря на все потери, удалось справиться с мятежниками. В памятной битве при Ившеме объединенные силы восставших баронов были разгромлены усилиями принца Эдуарда, старшего брата Эдмунда, а их предводитель Симон де Монфор убит. Эдуард в награду получил от стареющего и теряющего силы отца всю полноту власти в стране. Своему второму сыну Эдмунду король пожаловал титул графа Лестера и Ланкастера, а также обширные поместья графа Дерби, одного из потерпевших поражение баронов.

Двадцатишестилетним сильным мужчиной Эдмунд отправился в крестовый поход в Святую землю, а благополучно вернувшись в Англию, стал верно служить старшему брату. Он успешно выполнял дипломатические миссии и вел в интересах короля военные кампании в Уэльсе, Шотландии и Франции. Эдмунд был щедр, весел и благочестив. Воины всегда любили его.

Вторым браком Эдмунд был женат на Бланш Артуа, вдове короля Наварры и графа Шампаньского Генриха III, и жена родила ему трех сыновей – Томаса, Генриха и Джона.

Томас, первенец Эдмунда, не унаследовал, к сожалению, ни его доброты, ни веселого нрава. Он был мрачным и неприветливым, честолюбивым и воинственным. Томас женился на наследнице графа Линкольна и Солсбери, значительно расширив этим фамильные владения. Однако его семейная жизнь была сущим адом, и несчастная леди Алиса так и не смогла родить ему наследника.

При всем этом Томас был человеком деятельным и стремился к власти. Благодаря своей знатности, богатствам и честолюбию он сумел встать во главе баронской оппозиции к молодому Эдуарду II и его фавориту Пьеру Гавестону, сыну простого рыцаря из Гаскони, сумевшему завоевать любовь короля. Баронам удалось-таки заставить упирающегося Эдуарда принять выдвинутые ими ордонансы, а в дальнейшем они казнили и ненавистного им Гавестона. Но это, к сожалению, не улучшило положение в стране, поскольку сластолюбивый Эдуард быстро утешился в объятиях Хью Диспенсера, своего нового фаворита, фактическое единоличное правление которого оказалось для баронов ничуть не лучше, чем надменное поведение Гавестона.

А дела Томаса Ланкастера пошли из рук вон плохо. Учитывая его вопиющую некомпетентность, неуживчивость и недальновидность, баронская оппозиция сместила его с первых ролей. Тем не менее он не изменил своим принципам, продолжая упорствовать в противостоянии королю, и наконец присоединился к баронам, взявшимся за оружие. Однако в битве при Баробридже в Йоркшире королевской армии удалось одолеть мятежников, и многие бароны попали в плен. Томас был в их числе. Ему не повезло. Будучи сорока шести лет от роду, он расстался с жизнью, закончив ее на плахе возле собственного замка Понтефракт близ Лидса.

Наследовавший Томасу младший брат Генрих оказался полной его противоположностью – он был добр и человеколюбив. Генрих тоже выступал против фаворитов короля Эдуарда, разделяя мнение брата, что такое сладострастное поведение монарха было недопустимым, неприличным и даже шокирующим. Однако к заговору брата он не примкнул, благодаря чему сохранил за собой права на графства Ланкастер и Лестер и даже стал лордом-распорядителем Англии.

Генриху было около пятидесяти лет, когда тяжелая болезнь серьезно ухудшила его зрение. Но он не прекратил борьбы, выбрав служение юному принцу Эдуарду, единственному сыну поверженного монарха. С одобрения принца ему удалось организовать и осуществить заговор против ненавистного Мортимера. В результате принц Эдуард стал королем Эдуардом III, королева-мать Изабелла отправилась в отдаленный монастырь, а злокозненный Роджер Мортимер лишился головы.

Но Генрих, к тому времени полностью ослепнув, не мог уже играть важной роли в управлении страной. Он удалился в свой любимый Лестер и полностью посвятил себя религиозной и благотворительной деятельности. Он построил в городе богадельню для пятидесяти немощных стариков и оставшиеся годы жизни пекся о благополучии этого богоугодного заведения. Здесь же его и похоронили с большим почетом, когда он мирно почил в возрасте шестидесяти четырех лет.

Генри Гросмонт был единственным наследником отца, хотя и имел шесть сестер. Ему было сорок шесть лет, когда он унаследовал титул графа Лестера и Ланкастера, и он был полон решимости верно служить своему кузену королю Эдуарду III, что и претворял в жизнь всеми доступными способами. Еще в молодости он отличился в качестве крестоносца в Пруссии, на Родосе, Кипре и в Гранаде. Уже во время правления Эдуарда III прекрасно показал свои возможности в войнах с Шотландией. А потом покрыл себя славой в многочисленных кампаниях короля против Франции. Он заслужил признание великого полководца, его имя знала вся Европа, почитавшая графа настоящим рыцарем, действительно достойным ордена Подвязки, который он принял из рук короля одним из первых.

И вот теперь эта новая награда. Герцогская корона и обращение вассалов «ваша светлость» согревали его душу. Но передать новый титул, высокий и почетный, было некому. Бог не послал им с Изабеллой сына. Своих дочерей граф, нет, уже герцог, нежно любил и позаботился о них. Старшая, Мод, должна выйти за Вильгельма, графа Голландского, а младшую, Бланш, он обручил с Джоном Гонтом, третьим сыном короля Эдуарда и своим воспитанником. И теперь именно у Джона появилась реальная возможность стать следующим герцогом Ланкастером.