Остальные девушки, взобравшиеся на холм, тоже наблюдали, как с их цветков мири срывается последний лепесток и улетает, уносимый ветром. Любопытно, сколько из них загадали надеть серебряное платье, а скольким захотелось прибавить к собственному имени титул?

— Раньше я думала, что это и есть весь мир, — призналась Эса, сидя рядом с Мири, Бриттой и Фрид. Взгляд Эсы скользил по горным вершинам, постепенно переходящим от зеленого цвета к серому на северном горизонте. — А теперь я сама себе кажусь такой маленькой на нашей одиноко стоящей горе.

Мири кивнула. В то утро лекция наставницы Оланы вселила в их души страх: линдер составлял крошечную часть экономики Данленда, принося меньше дохода, чем продажа свиных ушей или искусственных цветов на шляпки дамам; все население горы Эскель по численности уступало количеству конюхов при дворце; деревянные двери часовни, которые так ценила и любила деревня, были меньше и скромнее, чем входные двери дома любого столичного купца.

— Жизнь на равнине не так уж отличается от здешней, — вступила в разговор Бритта. — Там просто всего больше и…

— Намного больше, — перебила ее Фрид.

— У меня такое чувство, будто я вообще ничего не значу, — сказала Эса.

Мимо прошла Кэтар, вертя в руке облетевший стебель цветка.

— Зато принцесса кое-что значит, — заявила она.

Никто не возразил, и Мири поняла, что она не единственная, кто посматривал на западный горизонт, загадывая желание. Мир еще никогда не казался таким огромным, зияющей пастью, готовой проглотить всех их разом. Мири даже захотелось укусить его в ответ.

— Неважно, что мы думаем, — сказала Мири. — Приедет принц и начнет рассматривать нас, словно мы товар в повозке торговца. И если я солонина, а он не любит солонину, то тут ничего не сделаешь.

Она проследила за Кэтар, которая спускалась к подножию холма. «Но я смогу кое-что сделать, чтобы стать принцессой академии», — решила она.

Будет сложнее, чем она думала. Старших девушек лишило покоя то, что Мири и Кэтар вырвались вперед после первого экзамена, и теперь Бена, Кэтар и Лиана постоянно корпели над книгами. Мири с тоской смотрела в окно, где вовсю хозяйничала весна, но заставляла себя учиться — по крайней мере, большую часть времени, хотя Бритте, Эсе и Фрид все-таки удавалось вытащить ее на улицу, чтобы сыграть в «Волка и кролика».

Поначалу новая договоренность с Оланой почти не принесла никаких улучшений. Наставница, как и прежде, держалась напряженно и порой могла вспылить, словно угроза обучать головорезов где-нибудь на далеком болоте не помогала ей укротить свой нрав. Однако постепенно атмосфера менялась. Девушки, которые решили воспользоваться новой ситуацией, а в результате остались без ужина, пришли к выводу, что слушать наставницу все-таки необходимо.

Накануне приезда торговцев, когда ученицам академии полагалась неделя каникул, Олана устроила очередной экзамен и объявила пять лучших результатов. Кэтар оказалась первой, а Мири — второй.

— Прости, Мири, — сказала Кэтар. — Все равно ты плохо выглядела бы в том платье: сама знаешь, что ростом не вышла.

— Зато ты у нас… — Мири запнулась, не сумев придумать хороший ответ, и молча себя выругала. — Ладно, неважно.

Эса оторопела от счастья, узнав, что она третья, но Бена с Лианой сумели испортить ей настроение, когда догнали ее по дороге в деревню в ближайший выходной.

— По-моему, девчонки, которые сидят в ряду четырнадцатилетних, жульничают, — сказала Бена.

— Я не жульничала, Бена, — возразила Эса. — Я занималась.

— Да? Я тоже занималась, и вам с Мири ни за что меня не опередить. Я буду за вами следить.

— Я тоже, — поддакнула Лиана.

— Кажется, они не любят соперниц, — заметила Мири, когда старшие девочки ушли вперед.

— Хорошо уже то, что я для них — соперница, — жизнерадостно ответила Эса.

До деревни оставалось всего несколько минут ходьбы, как вдруг в горах раздалось эхо ослиного рева. Девушек догнала колонна торговых повозок с Энриком во главе.

— Они здесь, Бритта, — прошептала Мири, прижимая ладонь к животу. — Что, если не получится? Что, если они откажутся платить золотом, увезут припасы, а мы не сумеем доставить линдер на рынок и…

— Вас отпустили из академии на время торгов? — поинтересовался Энрик, проезжая мимо девушек. — Надеюсь, ваши родственники прилежно трудились без вас. Я рассержусь, если окажется, что я проделал весь этот долгий путь ради половины груза.

Девушки побежали за повозками и ворвались в деревню через несколько минут после торговцев. Повозки стояли перед толпой селян, которую возглавлял Оз.

— Это неслыханно! — говорил один из торговцев. — Мы не станем покупать ваш линдер по таким ценам! Что вы тогда будете делать? Умрете с голоду, только и всего.

— Мы готовы рискнуть, — ответил Оз и метнул взгляд на отца Мири, тем самым выдав, что не очень уверен в этом.

Отец сложил руки на груди и от этого стал выглядеть в два раза шире и крепче горы.

— Если откажетесь, — продолжил Оз, — мы сами спустим линдер с горы, продадим его в первом же городе за тройную цену и дадим возможность обогатиться местным торговцам, которые поедут в столицу и продадут камень за тройную цену по сравнению с той, что заплатили. Мы будем с прибылью, они будут с прибылью, все будут с прибылью. Кроме вас.

Наступила тишина, и Мири нервно переступила с ноги на ногу. Если все получится, их жизнь изменится. Если же нет, если предложение Мири все погубит… Она зажмурилась, боясь даже представить такое.

— Думаешь, согласятся? — прошептала Бритта.

— Не знаю, — ответила Мири, сжимая и разжимая пальцы. — Но хотелось бы, чтобы они поспешили с решением, каково бы оно ни было.

— Когда мы вернемся в Асленд и король обо всем узнает, — заговорил седовласый торговец с гладким лицом, — он пришлет своих людей добывать линдер. Я, может быть, даже сам вызовусь.

— Давай-давай, — сказал Оз и повел рукой в сторону каменоломни.

Торговец заколебался, а остальные жители равнины начали переглядываться.

— Вы хотя бы представляете, как найти спокойный камень? — зычным, громким голосом произнесла Дотер. — Спокойный камень — это линдер, который спит, у него нет изъянов, а трещины проходят в нужных местах, но их не слишком много. Вы сумеете услышать, в каких местах отломать его от горы, вы сумеете увидеть, куда загнать кол, вы сообразите, сколько раз по нему нужно стукнуть — ни ударом больше, ни ударом меньше? Я уже не говорю о придании ему нужной формы. Все вы глупцы, если думаете, что мы не сознаем свое предназначение. Мы — единственный из живущих народов, кто знает эту гору, знает линдер и знает, как его добывать для дворцов и королей.

В душе у Мири разлилось тепло. Она была горда и счастлива, что родилась среди людей, владеющих уникальным мастерством. Ей захотелось подбежать к маме Эсы, обнять ее, и это желание разбередило в сердце старую рану, напоминание, что у нее самой нет матери. Она бочком подошла к отцу.