Я уже схватилась за ручку двери, что вела на выход из этого крыла, как меня окликнула Светлана.

— Мой тебе совет, — маленькая женщина прошла к своему столу и устроилась в широком стуле, — используй щит. Особенно на занятиях, где требуется постоянное применение силы. А иначе ты станешь у нас частой гостьей.

— А что с учеником, который только что поступил? — я все же решила задать этот вопрос. Даже руку с дверной ручки убрала.

— Его как следует об стену аудитории приложило. Получил сотрясение мозга и перелом левой ноги.

Я сглотнула. Это как его так о стену стукнуло, что он умудрился ногу сломать?

— Почему директор ничего с этим не делает? — сегодня прямо день не очень приятных открытий.

— А что он сделает? — развела руками лекарка. — Илья Ярополкович младший брат самого царя. Вот и творит, что творит. И никто ему слова сказать не может.

Вот так новость. Получается, мужчина в зеленой мантии и очках — царевич? Самый настоящий?

— Только ты особо по этому поводу не распространяйся, — погрозила мне пальцем лешая. — А то проблемы у тебя будут. Многие об этом знают, но молчат.

— Почему?

— Потому что никому не нужны проблемы с правящей семьей, — женщина поморщилась. — А теперь, ступай. Не топчись на проходе.

Спорить и продолжать расспросы не стала. Пожелав лекарке удачи, я скрылась за дверью и только после этого смогла спокойно выдохнуть. Идти к директору не хотелось. Но вопрос с водяным был по-прежнему не решен. И я понятия не имела, могла ли вернуться в свою комнату или лучше не стоит.

В приемной меня ожидала чем-то недовольная секретарь. Она, не говоря ни слова, просто указала рукой на дверь кабинета директора и отвернулась к окну. Кстати сказать, книги о покорении неизвестного богатыря я на столешнице не увидела. Неужели Михаилу Елизаровичу надоело подобное халатное отношение к работе своей сотрудницы, и он забрал у нее роман?

Постучав в дверь, я дождалась разрешения войти и только после этого рискнула ступить в помещение, где вовсю шла какая-то дискуссия. Елисей Васильевич пытался что-то доказать главе школы, а тот в свою очередь невозмутимо взирал на преподавателя, вальяжно устроившись за рабочим столом.

— Проходите, барышня, — мужчина оторвал взгляд от педагога и посмотрел на меня. — Присаживайтесь.

Молча, прошла к свободному стулу и опустилась в него. Спина моя была прямой, а руки нервно сжимали пузырек с мазью. Что же мужчины мне скажут? Удалось им решить проблему с водяным или нет?

— Елисей Васильевич, думаю, вы можете идти, — бросил директор, не смотря на молодого мужчину. — Я сам поговорю с этой барышней и решу с ней все вопросы. Ваше присутствие необязательно.

— Вот, значит, как, — процедил сирена, зло смотря на своего непосредственного начальника. Голубые глаза недобро поблескивали, а на лице заходили желваки. Да, определенно, этот мужчина очень красив. И голос у него такой… обволакивающий, волнующий. До мурашек по всему телу…

Стоп! О чем я вообще думаю? Это же сирена! Он гипнотизирует своим голосом. А я тут млею, словно глупая девица.

— Ступайте, Елисей Васильевич, — а вот на Михаила Елизаровича подобные фокусы, кажется, не действовали. — И не мешайте мне разговаривать с ученицей.

Бросив последний испепеляющий взгляд в сторону главы школы, Елисей вышел из кабинета, оставляя нас с директором одних.

— Что ж, — вновь заговорил последний, сцепляя пальцы в замок и удобно устраивая их на столешнице, — теперь мы можем спокойно поговорить. В связи с довольно опасной особенностью Елисея Васильевича гипнотизировать голосом, разговор бы у нас затянулся. А вам, барышня, я думаю, не мешало бы отдохнуть. Кстати, как вы сходили к лекарям?

— Нормально, — еле удержалась, чтобы не поморщиться. — К ним доставили ученика, который пострадал на занятии у Ильи Ярополковича. Поэтому меня быстро отпустили. Сказали только этой мазью ссадины обрабатывать, — я приподняла пузырек, который сейчас крепко сжимала в левой руке.

— Снова Илья Ярополкович за старое взялся, — покачал головой директор. — Я уже в курсе о произошедшем. Но сейчас речь не об этом. Водяного в вашей комнате не оказалось. Но он успел напакостить и установить ловушку. Знал, что вы отправились за подмогой. Хитрая ловушка была. Первый поток воды нам удалось ликвидировать. А вот со вторым и третьим оказались проблемы. И хорошо бы взять кого-нибудь с факультета Воды, но не до этого было.

Он пытался перевести разговор в другое русло. Замять ситуацию на занятии у профессора Колокольцева. Да если бы Светлана не поведала мне, что этот самый Колокольцев младший брат царя Дальнозора, я бы и не догадалась. У государя же вроде фамилия другая…

— Так вот, сейчас в вашей комнате работает Агрепина Мстиславовна. Приводит в порядок, так сказать, обстановку. Поэтому придется подождать еще примерно час. Работы там много.

Понятно, этот скользкий голубокожий тип умудрился намочить мне абсолютно всю мебель. Надеюсь, вода в шкаф не проникла. А то там вещи… Кстати, не забыть бы до коменданта дойти. Не хотелось бы завтра без формы по школе расхаживать. Заработаю еще выговор от какого-нибудь преподавателя.

— А защиту на окно поставили? — спросила, пытливо смотря на мужчину.

— Разумеется, — директор кивнул. — Больше водяной к вам в комнату через окно не проникнет. Так что пока можете погулять по школе еще с часок. А потом идти и готовиться к завтрашним занятиям. Всего доброго.

— До свидания, — сказав это, я встала со стула и, поблагодарив главу школы, направилась на выход.

Дальше я пошла к коменданту. Зачем оттягивать неизбежное? И пусть идти не хотелось, оставаться без формы нельзя. Потерплю немного.

Степан Филимонович копошился в груде какого-то тряпья и недовольно ворчал. На мой стук он не отреагировал, так что вошла внутрь без разрешения. Поэтому и застала его за столь странным занятием. Кашлянув, я все же привлекла его внимание.

— Кто разрешал войти? — проворчал мужичок, бросая в сторону какую-то зеленую тряпицу. — А ну, брысь отсюда!

— Не могу, — самое главное говорить спокойно и невозмутимо. — Мне форма нужна.

— Я всем еще вчера выдал.

— Так моя порвалась. Если вы помните.

— Ничего не знаю, — комендант поджал губы.

И тут в моей голове вновь появилась догадка. А что, если у него провалы в памяти? И мужчина просто не помнит, что случилось с сарафаном, в котором я примчалась в школу. И тогда понятно, почему Степан Филимонович не хотел пропускать меня внутрь учебного заведения.

— Но тем не менее, прошу вас выдать мне еще хотя бы один сарафан.

Комендант смерил меня недоброжелательным (что не удивительно) взглядом и, махнув рукой, вновь зарылся в каких-то тряпках. Только теперь в другой стопке. И уже через минуту извлек оттуда синий сарафан.