Венд знал, что теория магии была обязательной частью обучения всех нобилей – вернее, тех нобилей, которые, в отличие от него, наряду с благородной кровью обладали и материальными богатствами. Понимал, какая в этом заключалась польза – сами не владея магией, нобили прекрасно знали, чего ожидать от магов, какую опасности те представляют в соответствии со своим уровнем и цветом Дара, какую пользу могут принести, на что способны…

Но через четверть часа теории Венд бесшумно поднялся и вышел наружу.

Ядовитая буря ушла вместе с Волной и духами, оставшийся снег был просто замерзшей водой и уже начал подтаивать под осенним солнцем. Венд скатал снежок и запустил в сторону ворот. Скатал второй – и, держа его в руках, застыл…

В ворота въезжали трое. Кочевники. Взрослые вооруженные тууры, и выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. Тому, который ехал первым, было на вид лет двадцать-двадцать пять, и его две короткие косы, по обычаю кочевников заплетенные на висках, были перевиты золотыми нитями. Насколько Венд помнил, у тууров такое украшение позволялось носить только детям вождей.

– Чужак, – довольным тоном сказал первый туур, обращаясь к своим спутниками, – в хранимом месте. Все так, как я подозревал.

 Последние дни заниматься было особо нечем, и Венд пытался, с помощью Ресана, вспоминать язык тууров, который когда-то знал неплохо. На удивление это получалось. Слова, фразы, правильные интонации всплывали в памяти будто сами. Поэтому понять то, что говорил явившийся туур, оказалось несложно. А интонация говорившего в переводе не нуждалась вовсе – ясно было, что «чужаку» не поздоровится.

У всех троих кочевников были луки, и нашпиговать Венда стрелами было проще простого. Вместо того первый туур спрыгнул на землю и вытянул из ножен меч. Ростом туур был на полголовы ниже Венда, но значительно шире в плечах – а Венда еще никто не называл узкоплечим – и по тому, как он держал оружие и двигался стало понятно – противник достойный. Даже слишком – учитывая то, что Венд еще не до конца оправился после яда бури.

– Я не враг, – попытался остановить он туура. – Мы едем в ставку Великого Шамана…

Туур словно не услышал, хотя Венд был уверен, что говорил достаточно громко, четко, правильно выговаривая слова.

– Доставай свое оружие, чужак, – велел туур, – или я просто зарежу тебя, как барана.

 Венд едва успел достать свой меч — с которым он расставался только во время сна, но даже тогда старался держать ножны под рукой – когда их клинки столкнулись. С трудом удержав удар, Венд невольно сделал шаг назад. Второй удар – второй шаг. Третий. Четвертый…

 Дверь за его спиной, ведущая в главный зал башни, распахнулась, но Венд не обернулся — сейчас любое отвлечение могло стоить ему жизни.

 — Вы не можете его убить, тойко! — закричал из-за спины Венда детский голос. — Я его пригласила! По закону гостеприимства!

 — Ха! У такой козявки как ты нет права кого-то приглашать! — отозвался противник Венда, продолжая наносить удары.

 – Запрета тоже нет! Прекратите! Прекратите немедленно!

 За спиной раздался звук торопливых шагов и голос Ресана:

 – Мы едем в ставку Великого Шамана! По поручению… – и, другим тоном, полным изумления, юноша добавил: — Огни, это ты? Как ты…

 Нового удара не последовало. Вместо того туур бросил свой меч в ножны и, двигаясь со скоростью, немыслимой для человека его пропорций, проскользнул мимо Венда. Венд успел только обернуться и увидеть, как туур на бегу подхватил Ресана, стоявшего в дверях, и так крепко сжал в объятиях, что у юноши вырвался возмущенный вскрик.

 — Пусти… медведь… – придушенным голосом потребовал Ресан, и, едва туур его выпустил, начал торопливо ощупывать свои ребра на предмет повреждений.

 – Почему ты выглядишь так, Зиро? Почему ты здесь? В Степи сейчас небезопасно, — туур, только что предвкушавший смерть одного чужака, сейчас смотрел на другого чужака с любящим выражением, которое пристало бы старшему брату, а в голосе его звучала искренняя забота.

 Ресан нервно облизал губы, бросил быстрый взгляд на Венда, который все еще держал свой меч в руке, потом посмотрел на двух других тууров, на лицах которых отражалось откровенное удивление.

Отчего-то больше всего Венда удивило не то, что Ресан и этот незнакомый негостеприимный туур знали друг друга, и знали явно хорошо, а то, как туур обратился к Ресану. Зиро? Насколько Венд помнил, это слово означало воду.

 -- Можешь объяснить, что все это значит? – поинтересовался Венд, поймав взгляд Ресана. Тот неопределенно и немного виновато пожал плечами, а потом сделал широкий жест с полупоклоном, словно знакомя двух нобилей на императорском приеме, и сказал непривычно официальным тоном:

 – Огни-дако, позволь представить тебе моего хорошего друга, Венда ар-Сина. Венд, позволь представить тебе Огни-дако, старшего сына вождя племени дако-туур, моего побратима.

 Венд моргнул. Зиро – конечно же, он перепутал. Вода на языке тууров звучало как заро, а вот зироозначало «кровь». Так порой обращались друг к другу те, кто стал братьями не по рождению, а по выбору.

 – Венд, Туай, я бы желал переговорить с Огни наедине, – продолжил Ресан тем же официальным тоном, – прошу простить за неудобство, – и, не дожидаясь их согласия, за руку втянул туура в проем двери, ведущей в башню, и аккуратно закрыл дверь изнутри…

***

 – …ну ты и накрутила! – Огни покачал головой. – Я, конечно, всегда знал, что твоему умению влипать в неприятности нет равных, но чтобы настолько!

 – Все у меня нормально, – Росана насупилась.

 – Нормально? Сбежать из дома, отправиться в Великую Степь, да еще на зиму глядя, в поисках оружия против Тонгила… Ладно хоть додумалась взять личину парня.

 – Лучше объясни – почему вы здесь? Почему не откочевали к Красным Озерам? Эти места – не ваше место для зимовки.

 – Значит, девчонка ничего вам не рассказала?

 – Туай? Нет…

 – На нее похоже. Та еще лиса. До сих пор не понимаю, о чем думала Кирайя, когда решила взять подкидыша в свою семью.

 – Кирайя? Твоя старшая сестра Кирайя? Так ты, получается, теперь дядя Туай?

 – Что-то вроде того, – Огни поморщился. – Это не ребенок, это наказание от Владыки за все грехи нашего рода, прошлые и будущие… М-да. Так вот, насчет зимовки… Красные Озера небезопасны с середины осени. Даже нет, не так. С середины осени приближаться к Красным Озерам ближе, чем на одну милю, означает верную смерть. Племена, откочевавшие туда первыми, исчезли без следа. Естественно, после этого ни о какой зимовки у Озер нет и речи.

 – Но ведь духи хранят Великую Степь? И… Многоликий? Как он позволил такому случиться?

 – Откуда мне знать? – Огни развел руками. – Наш шаман особо не рассказывает что там с духами и с Владыкой. Но я слышал, что на территории одного из соседних племен нашли черепа бесов.