— То есть вы считаете, что смерть Диксона сможет улучшить его имидж?

— Не сомневаюсь. Я считаю, что в смысле благоприятного воздействия на публику, мертвый, он сможет добиться гораздо большего, чем живой. Быть может, его смерть это как раз то стимулирующее средство, в каком мы нуждаемся, особенно если Демократы выставят против нас Тедди Харизму.

— Не могли бы вы развернуть эту мысль, господин Председатель?

— Ну, предположим, для простоты аргументации, что Трика Е. Диксона нет больше с нами, это ведь серьезно подорвет самые основы привлекательности Харизмы. Понимаете, одно дело, когда у кандидата в президенты имеются два мертвых брата, и совсем другое, когда человек, у которого он пытается отнять президентский пост, сам уже помер. Я чего хочу сказать: если опыт может считаться критерием истины, — а я думаю, что может, — я просто не вижу способов превзойти нашего Президента, и особенно в том, что касается смерти.

— Господин Председатель, присутствует ли хоть какой-то элемент истины во все более крепнущих подозрениях насчет того, что слухи о смерти Президента это не более чем запущенный вами и вашими людьми пробный шар? Потому что, с одной стороны, вы, по-видимому, твердо убеждены, что смерть Президента значительно увеличит его все более увядающую популярность, а с другой, вице-президент Как-Его-Там, уверяет, будто Президент «бодр, как боров» и будто все эти слухи распространяются «левацкими лунатиками».

— Слушайте, я не имею ни малейшего намерения критически отзываться об аллитеративных ухищрениях вице-президента Соединенных Штатов Америки. Наша Конституция дает ему, как и любому другому американскому гражданину, право баловаться с аллитерациями сколько душе угодно. Я разговариваю с вами, ребята, как и только как Председатель партии и я говорю вам простым, понятным языком — Президент не имеет абсолютно никаких намерений выбывать из предвыборной гонки по каким бы то ни было причинам, включая и собственную смерть. Всякий, кто пытается сбросить его со счетов на основаниях вроде этого, просто не понимает, с кем он имеет дело. Это вам не Лгундон Б. Джонсон, который выбросил полотенце, потому что страна ненавидела его всем нутром и только об одном и мечтала — как бы от него избавиться. Нет, Трика Е. Диксона никакой ненавистью не напугаешь. Он всю жизнь хлебал ее большой ложкой, он к ней привык. И вычеркнуть его из списка кандидатов посредством какого-то там убийства никому не удастся. Мы много раз видели, как он возрождался из пепла, и уверяю вас, мы увидим это еще не раз. Если ему придется обратиться к съезду партии из урны с прахом, он это сделает — потому что именно о такого рода преданном своему делу американце мы с вами сейчас и говорим.

Белый дом обнародовал заявление, отрицающее — повторяю, отрицающее, — что Президент лег вчера в госпиталь Уолтера Рида для удаления ротовых желез. Однако никаких сообщений о том, жив президент Диксон или мертв, из данного источника по-прежнему не поступает.

Теперь мы с вами посетим Национальный съезд гиревиков, где вице-президент Как-Его-Там как раз произносит импровизированное обращение к тем, кто, по его словам, навязывает нации «лживую лабуду»:

— …недоумки, никчемники, неврастеники, недотыкомки, невротики, некрофилы…

Мы прерываем аллитерации Вице-президента, чтобы представить вам специальный репортаж из госпиталя Уолтера Рида:

— Настроение здесь царит мрачное, хотя создать целостную картину из имеющихся обрывков сведений по-прежнему не удается. Вчера поздним вечером Президент лег в госпиталь, чтобы подвергнуться тайной хирургической операции. Первые сообщения о том, что ему должны были удалить ротовые железы, по-видимому, не противоречат этим сведениям. Однако, Белый дом, как вы знаете, решительно отвергает эту информацию, и я только сейчас выяснил — почему. Удалению подлежали не ротовые железы главного должностного лица государства, но железы потовые — по-то-вые. По всем имеющимся данным, эти железы, а конкретно, потовые железы верхней губы, были удалены ему сегодня утром. Однако, согласно последнему коммюнике Белого дома, операция была временно отложена в связи с, цитирую, «непредвиденным развитием ситуации». Согласно высокопоставленным источникам в самом госпитале, таким «непредвиденным развитием» стала смерть президента Соединенных Штатов. Я вижу только что вышедшего из госпиталя министра обороны, он направляется в нашу сторону. Мистер Лярд, вы прямиком от постели Президента?

— Да.

— У вас очень подавленный вид, сэр. Можете ли вы сказать нам, жив Президент или мертв?

— Я не вправе отвечать на этот вопрос.

— Неподтвержденные сообщения, полученные нами из различных источников, гласят, что он был найден мертвым сегодня в семь часов утра.

— Без комментариев.

— Тогда не могли бы вы назвать нам причину, по которой вы посещали Президента?

— Я искал его секретное расписание окончания войны.

— А кому-нибудь, кроме самого Президента, это расписание известно?

— Разумеется, нет.

— Стало быть, если он умер, то унес это расписание с собой в могилу?

— Без комментариев.

— Мистер Лярд, кроме вас кто-нибудь еще посещал сегодня Президента?

— Да. Представители Объединенного штаба. Ну, и конечно Профессор.

— И никто из них также не знаком с секретным расписанием?

— Я же вам сказал, кроме него никто этого расписания в глаза не видел. Потому-то оно и секретное.

— Даже жена?

— Ну, мы ей звонили нынче утром и она сначала сказала, что вроде бы знает где оно. Однако оказалось, что это не оно, а просто-напросто старое расписание поездов между Вашингтоном и Нью-Йорком. Она отыскала его в кармане одного из костюмов Президента.

— А больше он никуда его засунуть не мог?

— Не похоже.

— Матрасы вы уже вспороли?

— А то. Полы подняли. Отодрали стенную обшивку. Весь Белый дом вверх дном перевернули. И ни слуху ни духу чего бы то ни было, похожего на расписание.

— Господин министр, все сказанное вами, похоже, подтверждает слухи о кончине Президента. Но если они справедливы, то неужели вы, люди из Объединенного штаба и Профессор так и сидели вокруг трупа в надежде получить жизненно важные сведения?

— Нет, мы еще медиума с собой прихватили.

— Медиума?

— Да вы не волнуйтесь. Она и раньше на нас работала. У нее высший допуск. Цыганка экстракласса.

— И что же, ей удалось связаться с Президентом.

— Пожалуй, можно сказать, что удалось.

— А как вы это установили?

— Ну, она напоролась на чей-то голос, твердивший, что он-де квакер.

— И что же насчет секретного расписания?

— А он говорит, что секрет есть секрет и что он поклялся облекшему его своим доверием американскому народу никаких секретов никому не выдавать. Говорит, жгите меня, говорит, адские силы, хоть на вертел насаживайте, все едино ни одной душе не скажу.