Покровский собор — главный кафедральный храм Рогожской старообрядческой общины — был сооружен выдающимся русским зодчим Матвеем Фёдоровичем Казаковым в стиле классицизма. Храм планировалось сделать ещё больше, но тогда бы он превзошёл размерами Успенский собор Кремля, чего власти не могли потерпеть. Было приказано «впуски для алтаря отломать», вместо пяти глав «сделать план с одной главой и крестом», «унизить» и «убавить» шпиль. В результате переделок пропорции храма получились несоразмерными, однако он всё равно вышел очень большим, а его внутреннее убранство впечатляло и старообрядцев, и тех, кто с ними боролся: стены и своды были расписаны в древнерусском стиле, храм украшали огромные подсвечники, лампады, паникадила. В соборе хранилось богатейшее собрание старинных русских икон XIII–XVII вв., часть из которых сохранилась. В большие праздники этот огромный храм едва вмещал богомольцев, съезжавшихся со всех концов Москвы. «Перед древними иконами в драгоценных ризах, блистающих золотом и камениями, зажигались пудовые свечи, служба шла чинно со всем соблюдением устава, на клиросе пел по-старинному хороший хор певчих».

При Екатерине II и Александре I старообрядческий культ не подвергался преследованиям, а вот император Николай Первый занял другую позицию: старообрядцам было запрещено принимать священников, переходящих от официальной церкви, а в 1856 году алтари Покровского собора были запечатаны. Сквозь стены иконостаса и царские врата был пропущен толстый шнур с печатями, не позволявший проникнуть внутрь. Таким образом храм превратился в простую часовню, и в нём нельзя было провести литургию. Другой храм Рождества был обращён в единоверческий.

Однако, по некоторым сведениям, старообрядцы всё же тайно обошли запрет, а помог им в этом уже к тому времени покойный атаман Матвей Иванович Платов, герой войны 1812 года, исповедовавший старую веру. Матвей Иванович возил с собой в походы полотняную церковь, т. е. церковь-палатку, и держал при себе священника для совершения богослужений. По изгнании Наполеона из Москвы атаман Платов подарил свою походную полотняную церковь Рогожскому кладбищу, а начальник столицы дал им разрешение служить в этой церкви обедни. Пятнадцать лет их служили открыто, а после запечатывания алтарей полотняная церковь атамана Платова стала единственной возможностью для старообрядцев провести литургию — хотя и в глубокой тайне. Теперь в память об атамане и его подарке рядом с храмом установлен памятный крест.

Так продолжалось пятьдесят лет. Только 17 апреля 1905 года на основании царского манифеста о веротерпимости рогожские алтари были распечатаны и в храмах вновь возобновилась литургия, правда, ненадолго. К середине 1930-х годов почти все московские старообрядческие храмы были закрыты, но в Покровском соборе в отличие от остальных храмов Рогожского кладбища богослужения не прекращались, хотя были попытки отобрать храм и превратить его в театр.

За храмом — пруд, раньше вода в нём была очень чистой, здесь не купались и не стирали. На особом помосте была устроена деревянная часовенка «Иордань», в которой святили воду три раза в год.

Перед Покровским храмом возвышается белоснежная колокольня. Её фасад украшают изображения сказочных райских птиц: Сирина, Алконоста и Гамаюна, высота её — 80 метров, что лишь на 1 метр ниже Ивана Великого. Стройную башню хорошо видно с Третьего транспортного кольца. Выглядит она очень старой, но на самом деле это модерн. Колокольня возведена в 1907–1910 годах архитектором Фёдором Горностаевым на средства богатых старообрядцев-предпринимателей.

В 1933 году церковь Воскресения Христова была закрыта, книги и рукописи передали в Библиотеку имени Ленина, колокола сняли и отправили на переплавку. Здание колокольни использовалось под склад. В войну от взрыва пострадали паперть и нижняя часть колокольни, но сооружение устояло, и в 1947 году колокольня была передана старообрядческой архиепископии.

Самый старый храм общины ныне единоверческий. Это храм Николая Мирликийского, выстроенный спустя пять лет после страшной эпидемии на месте той первой деревянной часовни. Среди старообрядцев было очень много людей богатых и деятельных, это Морозовы, Кузнецовы, Пуговкины, Рябушинские, Солдатёнковы… Они не жалели средств для украшения своих храмов, тратили огромные деньги на покупку редких старинных икон и книг. Октябрьская революция положила конец «золотому веку» старообрядчества. В 1928 году с колокольни сбросили колокола, закрыли и наполовину разрушили храм Рождества Христова, загадили пруды: их объявили рассадником малярии и свозили в него с городских предприятий мазут и всяческий мусор, превратив пруд в свалку.

Прилегающее кладбище тоже сильно разорено. До революции на нём хоронили только староверов, стояли родовые усыпальницы Кузнецовых, Мельниковых, Морозовых, Рахмановых, Рябушинских, Рязановых, Свешниковых, Солдатёнковых… Все они были разрушены, а мрамор вывезен для строительства метро. Сохранилась лишь часовня Морозовых — каслинского литья. Самое большое варварство совершено с братской могилой умерших от чумы: её взорвали и на этом месте построили… детские ясли, которые проработали аж до 1970-х годов!

Отдельный участок кладбища — архиерейская усыпальница — ряды белых восьмиконечных крестов и пять чёрных саркофагов, расположенных за старинной металлической оградой, — это особо почитаемое место. Под саркофагами покоятся старообрядческие архиепископы.

И. А. Бунин «Чистый понедельник»:

В западной части кладбища, почти у самой его стены вдоль Старообрядческой улицы, была вырыта огромная яма. В конце 1930-х и в 1940-е годы на кладбище часто приезжали машины с закрашенными окнами: они свозили сюда трупы расстрелянных. Тела сваливали в эту яму, присыпая слоем песка. Так повторялось много-много раз. В том страшном захоронении покоятся тысячи неизвестных людей.

В северной дальней части кладбища — братские могилы воинов, погибших во время Великой Отечественной войны.

В 1990-е годы кладбище и остатки незастроенной территории посёлка вернули старообрядцам, был разработан проект реконструкции историко-архитектурного ансамбля Рогожского кладбища и Рогожской слободы. Средняя общеобразовательная школа по соседству — № 459 (Подъёмная ул., 1/4) — здание старообрядческого богословско-учительского института. Первым директором института был отец известного историка академика Б. А. Рыбакова, а председателем попечительского совета — С. П. Рябушинский.

С Подьёмной улицы, прямо от школы до станции метро «Авиамоторная» ходят автобусы 759 и 805. Рядом с метро на Авиамоторной улице располагается район Дангауэровка — уникальный жилой квартал, почти нетронутым сохранившийся с эпохи конструктивизма. В 1869 году недалеко от Владимирки был основан котельный и литейный завод Дангауэра и Кайзера, после революции — «Котлоаппарат», а затем «Компрессор». Во время войны именно там выпускались легендарные «Катюши».