Всего в Москве Алексий основал четыре новых монастыря: Чудов, Андроников, Алексеевский и Симонов. В Чудовом монастыре его и похоронили, а в 1448 году он был канонизирован. Ныне мощи святителя Алексия хранятся в Свято-Богоявленском Елоховском соборе в Москве.

В интерьере Спасского собора, считающегося самым древним зданием Москвы, уцелели фрагменты фресок, выполненных в начале XV века Андреем Рублевым. К сожалению, именно фрагменты, так как большая часть росписей была уничтожена пожаром в XVIII веке. Предположительно великий русский иконописец был похоронен в этом же монастыре, но точное местоположение его могилы неизвестно. Монастырские стены и большая часть построек относятся к XVIII–XIX векам.

Монастырь закрыт в 1918 году; на его территории, наряду с Ивановским и Новоспасским монастырями, располагался до 1922 года один из первых концентрационных лагерей ВЧК. После тут были колония для беспризорников и общежитие для рабочих. В конце 1920-х срыли кладбище, где были похоронены Андрей Рублёв, воины, погибшие во время Северной и Отечественной войн, актёр Волков, основатель русского театра, представители многих дворянских и купеческих родов.

Возрождение монастыря началось после Великой Отечественной войны, когда выяснилось, что после сноса храма Спаса на Бору Спасский собор Андроникова монастыря остался самым древним зданием в Москве. Указом Никиты Хрущёва монастырь стал Музеем Андрея Рублева. В 1989 году Спасский собор был освящен и в нем снова начались богослужения. В 1993 году под престолом собора обнаружили неизвестное захоронение, которое пока не идентифицировано. Многие желают видеть в нём останки Андрея Рублёва и Даниила Чёрного.

От Андроникова монастыря мы вернёмся на красивую, но шумную улицу Сергия Радонежского, бывшую Воронью. Здесь тоже много всего интересного, но уж чересчур загруженное движение и много выхлопов.

Дом № 25 — часовня «Проща» Спасо-Андроникова. Её построили в XVI веке на месте прощания Сергия Радонежского с игуменом Андроником. Но то здание не сохранилось, нынешнее было возведено на средства купца Александрова в 1889–1890 гг. В 1929 году часовню закрыли, а здание отдали Союзу безбожников завода «Серп и молот». Потом здесь размещался магазин, затем мастерская.

А неподалеку, в доме № 15, в 1882 году купец первой гильдии Роман Романович (Фридрих Карл) Кёлер открыл первую в России фармацевтическую фабрику. Она выпускала различные капли, настойки, мази, порошки, экстракты, пластыри, перевязочные средства, аптечки… Это было смелое новаторство, так как прежде все лекарства изготавливались непосредственно в аптеках, а Кёлер поставил дело на поток, на промышленные рельсы, создав мощную конкуренцию своему прежнему работодателю — Феррейну, владельцу сети аптек и большого огорода лекарственных растений.

Кёлер увлекался идеями земской медицины, разработал проект сельской лечебницы с амбулаторией, хирургическим кабинетом и аптекой, который получил диплом и золотую медаль Московской политехнической выставки. Продукция предприятия Кёлера была удостоена высших наград и на других российских и международных выставках.

Умер Кёлер за десять лет до революции, после 1917 года его предприятия были национализированы и стали частью ОАО «Мосхимфармпрепараты» им. Н. А. Семашко.

Теперь свернём на тихую и приятную Школьную улицу — она стала одной из первых пешеходных зон в Москве. В прошлом — это 1-я Рогожская улица, центральная улица Рогожской слободы, а современное название было ей дано в 1923 году, причём неизвестно, была ли тут на самом деле школа или её только планировали построить. В первой половине XIX века вся улица состояла из постоялых дворов, в которых останавливались все обозы, проходившие по Владимирскому и Рязанскому трактам. Дома эти сохранились, они имеют сходное строение — два этажа и обязательные ворота для лошадей. Ни один из них сам по себе не является «памятником истории», но все вместе… Все вместе они обладают значительной ценностью. Ещё в 1990-е годы улица была отреставрирована и теперь носит название памятника истории и культуры «Ансамбль Рогожской ямской слободы».

По ней мы выйдем на Рогожскую площадь на Камер-Коллежском валу. В 1740 году здесь прошла таможенная граница Москвы. Здесь до сих пор сохранился камень с надписью «От Москвы две версты», поднятый на постамент. Нынешняя площадь возникла после объединения двух старых — Сенной (там торговали сеном) и площади Рогожской Заставы.

В прежние времена от Рогожской Заставы пролегали три дороги: печально знаменитый Владимирский тракт (теперь шоссе Энтузиастов), он ведёт в Ногинск и далее — во Владимир; Носовихинский тракт, проходивший через Перово и Носовиху в Павловский Посад, и Коломенский — через Люберцы и Бронницы до Коломны и дальше на Рязань.

— пелось в старинной песне о Владимирском тракте. Современное название дороги дал Луначарский в память об энтузиастах — революционерах, желавших изменить мир. Закованные в цепи узники, плохо одетые, больные, шли по нему пешком во Владимирскую пересыльную тюрьму и дальше, дальше, в Сибирь. Многие, не добредая до цели, находили покой тут же, на обочине дорог. И хотя тела их полагалось довозить до кладбищ, на практике это выполнялось далеко не всегда. Сколько безымянных, забытых могил осталось вдоль нынешнего шоссе Энтузиастов, трудно даже представить. Говорят, что на разных участках шоссе (и в черте города, и за МКАД) на трассе не раз видели страшного бородатого мужика, смахивающего на бомжа: бродит тяжело, «будто цепь за собой волочит», и норовит остановить проезжающий транспорт. Легенда гласит, что это призрак разбойника-каторжанина, загубившего более ста душ и сгинувшего на этапе «без покаяния и погребения». Теперь совестью мучается: остановит машину и просит: «Простите меня, люди добрые!» Доведётся повстречать, быстренько отвечайте: «Бог простит!» — и уносите ноги…

Рядом — железнодорожная платформа, на которой начинается действие поэмы «Москва — Петушки». Названа она в честь некогда процветавшего, а ныне умирающего завода «Серп и молот» — Московского металлургического завода, чьим главным пайщиком (по сути, владельцем) был Юлий Петрович Гужон, французский подданный, страстный автомобилист, богатейший предприниматель и бессменный председатель Московского общества заводчиков и фабрикантов.

Гужон был убежденным капиталистом и эксплуататором, благотворительность считал злом и открыто высказывал свои взгляды. Он подсчитал, что в США при 10-часовом рабочем дне — 305 рабочих дней в году, а в России из-за религиозных праздников — только 275. Вывод? Увеличить продолжительность рабочего дня. На его заводе был низок уровень механизации и высок травматизм, поэтому завод называли «костоломным». «Чем ниже уровень умственного развития страны и её граждан, — писал Гужон, — тем менее продуктивен их труд и тем более ограничены их жизненные потребности», намекая на то, что иностранцы заведомо превосходят русских по этим параметрам. И как следствие, он призывал русское правительство привлекать иностранный капитал для развития страны.

В результате его репутация в России оставляла желать лучшего. В 1914 он даже подвергся аресту, но вскоре был освобождён. Выводов Гужон не сделал ив 1918 году был убит — на своей собственной даче в Ялте солдатами и офицерами белой добровольческой армии. Виновные не понесли наказание.