Надо было срочно предупредить соседей о внезапной напасти.

Или не надо? Пусть и их сожрет, гадов…

Нет, все-таки надо.

Или нет?

Надо!

Волдырь подтянул дырявые штаны и напомнил себе, что на свете есть такая штука, как родовая солидарность. А потому он просто обязан оповестить всех-всех-всех, иначе монстр попросту оставит великую Диккарию без жителей.

От Волдыря теперь зависело, удержатся ли варвары на арене мировой истории или благополучно почиют в бозе.

Оглядываясь, не решил ли Грендель организовать погоню, варвар потрусил в сторону ближайшей деревушки. Идти нужно было сначала вдоль берега, потом перемахнуть через низенький кряж, после чего спуститься в долину. У фьорда и стояла «столица» соседнего клана.

В Обломанном Зубе Волдырь был только один раз, когда ездил торговаться, и не очень любил тамошних жителей, однако Долг оказался превыше личной неприязни.

Уже через четыре часа легкого бега трусцой он лежал у ворот Зуба и пытался перевести дыхание. Его окружили помахивающие дубинами рыбаки. Не взгрели только по чистой случайности – в темноте Волдыря приняли за злого морского духа.

В общем, отдышавшись, бывший дозорный приступил к своему рассказу.

Новость, конечно, ужаснула всех. Уже через десять минут Обломанный Зуб наполнился суматохой, лязгом оружия и горящими факелами. Варвары вспомнили о своей воинственной природе и изготовились к обороне.

Вождь клана и совет старейшин поставили под копье даже сопляков, еле выползших из детского возраста. Теперь всем стало ясно, что за кошмарный звук слышали недавно разбуженные рыбаки.

Какой-то поэтически одаренный тип немедля окрестил Гренделя Ужасом Диккарии. И был, безусловно, прав. Однако настоящий ужас ждал варваров впереди.

– Господа послы, прошу вашего внимания!!!

Виконт повторил эту фразу уже в третий раз, но его никто не слушал. Кобольды и варвары затеяли потасовку, размахивая мечами, табуретками и столами.

Стены и потолки ходили ходуном. Пыль поднялась до самой крыши.

Представители Тиндарии и Эйвыроя благоразумно удалились в угол. Оттуда Талиесин и пытался вразумить драчунов.

Дракой заканчивалось едва ли не каждое совместное заседание в Доме Советов. Не привыкнув совместно решать насущные проблемы, послы предпочитали дипломатии хорошую взбучку, ибо в большинстве своем именно так понимали значение слова «компромисс». По мнению головорезийцев, чтобы достичь его, необходимо макнуть оппонента головой в выгребную яму. Оппоненты, в данном случае кобольды, с этим были не согласны.

Виконт вздохнул. Похоже, его инициативы так и не будут восприняты этой бешеной публикой. Ну, во всяком случае, в ближайшие годы.

В этот раз драка произошла из-за того, кто и сколько должен внести средств в общий фонд обустройства Посольской Слободы.

Идея фонда принадлежала Талиесину, а смысл был в том, чтобы как минимум облагородить территорию в этой части города по всем правилам. Правила, конечно, предполагали чистоту, ухоженность и зеленые насаждения. И перво-наперво – булыжную мостовую. Талиесин договорился с местными каменщиками, а Пнилл обещал подкинуть рабочих, но вопрос упирался в средства.

Арбар отправил Рээша Кальмара в нокаут хорошим правым хуком и издал победный клич своего племени. Клич тут же оборвался – помощник посла Патангирри приласкал голого по пояс орка дубовым столом.

– Ух ты! – сказал Шонвайн Утрехт, сидящий на скамеечке рядом с Талиесином. – Хороший удар!

– Да, – печально заметил виконт. – Но что толку?

– В смысле? – не понял гном, дымя трубкой.

– Надо не драться, а обсуждать! Разве не в этом смысл переговорного процесса? – Он заломил руки. – Посмотри на них! Дикари! Я понимаю, орки, но кобольды?

– У них моча в голове, – авторитетно заявил Шонвайн. – Ничего не поделать.

– Но так нельзя!

– Раньше все время так было – вот пытались мы в позапрошлом году решить, кто должен охранять въезд в Слободу. Так и кончилось тем, что половину дипкорпуса в лубки уложили. Мне тогда дали по носу ночным вазоном.

– Боги!

Гном указал на дерущихся:

– Им нравится идея чистоты и порядка, даже оркам. Но хотят ли они работать во имя нее? Не думаю. Не привыкли. Сюда их просто сослали, ибо на родине каждый так достал руководство страны, что дальше некуда.

Талиесин закусил губу, автоматически уворачиваясь от просвистевшего в воздухе обломка табуретки.

– А ты? – спросил он Шонвайна, который хитро щурился сквозь дым.

– Я тоже. Проворовался. Занимал пост Главного Комиссара по Безопасности золотых рудников в Шаарпеке. Не мог удержаться, чтобы не растратить казенные средства. Такая у меня паршивая душонка. Вообще-то, за такое деяние положено утопление в подземном озере, но, видишь ли, супруга нашего монарха моя двоюродная сестра. Поэтому меня не казнили, а выпроводили за пределы Эйвыроя. Там я появляться не могу в течение ста ближайших лет – без особого на то разрешения или прямого вызова. Могли, конечно, вытурить в чисто поле, но не стали, за что им и спасибо, и сделали послом в Диккарии. Сюда ведь добровольно никто не поедет. Не, дураков нет.

Виконт кивнул, а потом заметил, что Шонвайн внимательно смотрит на него и чего-то ждет.

– Что? – спросил Талиесин, делая вид, что ничего не понимает.

– А ты какими судьбами в стране дикарей? Когда я тебя увидел в первый раз, то сразу сказал себе: этот франт ни за какие коврижки не сунул бы сюда носа по собственной воле. То есть в прямом смысле, учитывая здешнюю вонь и тиндарийскую непереносимость любых дурных запахов.

Посол вздохнул:

– В общем, да. Меня тоже сослали.

– Расскажи!.. Ну, расскажи, виконт, чего тебе стоит? Эти еще долго драться будут!

– Нет. В другой раз… – решительно помотал головой Талиесин.

Гном ошибся. Драка закончилась. Вышибив друг из друга дух, кобольды и орки пытались прийти в себя.

Талиесину показалось, что момент подходящий, и он снова бросился в бой.

– Господа! Предлагаю вернуться к обсуждению вопроса! – сказал он как можно более весомо и грозно.

Беда была еще и в том, что пока тиндариец не имел здесь никакого авторитета. Смотрели на него, словно он чуть больше, чем обыкновенное пустое место.

– Дай отдохнуть… – задыхаясь, ответил Арбар. – Отдохну и встану… и покажу этим толстякам, кто сколько должен накласть на фонд озеленения…

– Ага, щас! – донеслось из угла твердое кобольдское слово. – Мечтать не вредно. Это я тебе покажу, кому и куда нужно класть! И сам накладу столько, что…