– Да ерунда это все! – отмахнулся Лархар. – Вот мои кулачные удары и хлопки по плечу – вот они научили этих ребят быстро двигаться. Как говорил мой отец – не ушел от удара, ушел в глубокий обморок. Не увернулся от похлопывания – вспомни, что у тебя есть второе плечо, спасай его.

– Тоже мне учитель! У тебя трое попали к нам в медкорпус с вывихом плеча! – фыркнул Ламар.

– О-отставить! – гаркнул на них Вархар. – Не доживших до соревнований построить завтра. Разберемся, кто прав, а кто виноват.

«Тренеры» замолкли, а зальсы закачались сильнее. Теперь они напоминали крепкие деревья после сильного урагана. Наконец, враги начали падать – один за другим, словно домино.

Я было задумалась – как же будут внушатели с аннигиляторами буксировать соперников весом почти в полтора раза больше, чем они сами. Но ребята не растерялись. Видимо, тренировки с Ламаром и Лархаром сделали из них настоящих бойцов. Или, по крайней мере, пробудили страстное желание никогда не уступать в соревнованиях, чтобы не встречаться с наставниками вновь. Спортсмены бодро перекатили соперников на маты – как бревна. Завернули в маты, схватились со всех сторон и поволокли.

– Орлы! – похвалил их Ламар.

От его оклика ребята вздрогнули, подпрыгнули и побежали прочь с арены.

Не успела сообразить, что все закончилось, как рядом «приземлился» Эйдигер. Я даже не очень поняла, как он пробрался через Сласю и Олю, только услышала ворчание мрагулки. Что-то вроде «через меня давно никто не перешагивал». И ехидный ответ Эйдигера: «Прости. Жаль разочаровывать. Но мне совесть не позволяет наступать даме на ноги. Не говоря уже о других частях тела».

Олю тут же вывел за руку Вархар. Слася недолго медлила, но после очередного многозначительного кивка Эйдигера нехотя поднялась:

– Встретимся в комнате, – произнесла с заметным сожалением и устремилась за остальными.

Зрители, еще немного ошарашенные, а некоторые даже контуженные небывалым «представлением», расходились медленно. Словно ждали еще одного раунда букса, на бис, так сказать.

Эйдигер взял мою голову за подбородок и повернул к себе.

– Итак. У нас сегодня свидание. Так что вставай. Покажу тебе лучшие здешние места. Ламар с Лархаром тут все облазили в поисках спортсменов.

Стоило назвать имена наших тренеров, как Зарзелази обернулся почти на выходе из трибуны, подмигнул и сообщил на весь зал:

– Да-а-а! Это было весело! Некоторые спортсмены дружественных сборных проявили истинную фантазию, когда играли с нами в прятки. Куда только не залезали! На крыши, в канализацию, про деревья и кусты уже не говорю. Думаю, они так разминались. Ну не можем же мы, столь приятные во всех отношениях мужчины, вызывать такой ужас. Разве отношения с тобой не приятны? – зыркнул на Ламара Лархар.

Тот энергично закивал, поигрывая своими знаменитыми щипцами, а Зарзелази продолжил:

– Один даже пытался прикинуться местной фауной. Лежал на газоне как неживой.

– Да-а-а! – плотоядно улыбнулся Ламар. – Но стоило мне достать электрошокер, он вскочил и побежал.

– Недалеко, – перебил его Лархар. – У меня длинные руки.

– И ноги, – добавил Ламар. – Лархар подставил ему подножку и поймал за шкирку.

– В общем, теперь мы тут каждый куст знаем. – Эйдигер провел по горлу ладонью, и «тренеры» заспешили на выход. – Но сначала поедим в местной столовой. Они почти научились готовить нормальные блюда и даже накладывать нормальные порции. Вархар днем объяснял – как надо. Правда, несколько поваров не выдержали накала страстей. Один порезался, другой обжегся. Третий зачем-то выпрыгнул в окно, когда Вархар всего лишь показывал, как надо метать ножи в доску. Но в целом лекция прошла на должной высоте – Вархар встал на стол и вещал оттуда. Все, кто дожил… ой, дослушал, дослушал… уже готовят нам ужин. Остальных успешно подлатали в медкорпусе. Повара нам еще пригодятся.

Я только коротко кивнула. Не хотелось представлять лица тех, кто «не дожил» и успокаивал нервы в медкорпусе. Остальные, боюсь, выглядели не лучше. После встречи с Вархаром слабые духом слабели еще сильнее, а сильные понимали, что переоценили свою духовную силу.

Слася встала и нехотя отправилась на выход, бросив на меня последний, грустный взгляд.

Эйдигер подмигнул мрагулке и хмыкнул:

– Не переживай. Я тебя порадую. Ламар пойдет домой из лечебного корпуса часа через три. Максимум через четыре. У тебя все шансы сбросить ему на голову кирпич. Уверяю тебя, такое мой брат забыть не сможет… Э-э-э… Если удар не будет слишком сильным.

Слася проворчала что-то про «варварские шутки» и ретировалась.

Эйдигер встал и протянул мне руку. Сразу вспомнилось, что еще мне так нравилось в перекрестных варварах. Они не просто ухаживали – давали почувствовать, что ты – королева. Самая прекрасная и желанная женщина в мире. Эйдигер взял меня под руку и крепко прижал к своему горячему боку. И так мы миновали несколько этажей вниз, к выходу. Традиционная для аннигиляторов лестница уже почти не удивляла. Я встречала витые лестницы, прямые и те, что спускались зигзагами. Здесь же каждый пролет преподносил сюрприз. То лестница устремлялась влево, то вправо. То ухала вниз, ступеньки становились настолько широкими, что моего шага едва хватало, то мельчали, а пролет закручивался. Зайцы в лесу заметают следы – и то менее хаотично.

Интерьеры спортивного дворца аннигиляторов выглядели, мягко говоря, странно. Из стен на разной высоте беспорядочно торчали плафоны, смахивая на сдутые воздушные шарики. Такой же невнятной формы и всех цветов радуги. Слишком приближаться к стенам не стоило – еще не дай бог напорешься, сам начнешь светить фонарем под глазом, как выражалась Оля. Коридоры и залы словно бы красили несколько пьяных маляров, забывая, где и какой цвет использовали. В результате, оформление походило на фантазию нетрезвого кубиста, у которого настолько дрожали руки, что геометрические фигуры получились на редкость кривыми. Пол устилали еще не выметенные уборщицам горы подсолнечной кожуры, пакетов, бумажек…

И, конечно же, не обошлось без традиционной для любого вуза «наскальной живописи». Ольга называла ее «художественным самовыражением студентов».

«Полная аннигиляция еще не повод филонить экзамены!» – глубокомысленно подметили зеленым маркером и добавили: «Собрался, восстановился и… отчислился!» Игра слов, однако. «Я получил четыре по высшей математике!» – прихвастнули синим, а внизу красным пояснили: «Четыре оценки! Три двойки и кол». Почти у самого потолка первого этажа красовался фиолетовый крик души: «Ну когда же установки для лабораторных работ будут аннигилировать вместе с заданиями?» Немного правее звучала жестокая правда, с привкусом земного фольклора: «Когда ректор на горе свистнет».

Наши воители самовыражались намного эффектней.

В помещениях отсутствовали окна, и определить, сколько времени, не представлялось возможным. Но когда Эйдигер галантно открыл входную дверь, я обнаружила, что студенческий городок накрыли синие сумерки.