«Ах, вот вы о чем, господин доктор. Ну, скажем, ящик в день…»

А ухоженная немолодая дама на вопрос о потреблении спиртных напитков театрально воскликнет:

«Что вы придумали, господин доктор, ни капли!».

Если же, как можно спокойнее, осведомиться, а сколько «Клостенфрау-Мелиссенгайст»[17] выпивает она в день, то неумеренное количество потребления станет очевидным: одна-две бутылочки ежедневно! Читателю полезно знать, что «Клостенфрау-Мелиссенгайст» – это одна из самых сильных водок Германии, почти чистый алкоголь, 79 %!

«Но, она же так хорошо действует… В чай, в кофе… Собственно, она помогает от всего…».

Действительно, восхитительная немолодая дама после многолетней тренировки относительно ровно идет по коридору. К сожалению, однако, и ей предстоит пройти неприятную программу избавления от алкогольной зависимости.

При диагностике алкогольной зависимости значение имеют не столько количество алкоголя, показания печени или другие измеримые данные. Алкогольная зависимость выражается скорее в том, в какой степени пациент потерял независимость от предмета страсти и насколько он разрушает свою жизнь неумеренным потреблением алкоголя. То есть, усиление тяги, потеря контроля над предметом страсти и симптомы абстиненции – это признаки зависимости от алкоголя. Необходимо учитывать и развитие толерантности: алкоголик какое-то время может без видимых последствий потреблять большее количество алкоголя, чем непьющий, так как его приученная печень быстрее обрабатывает алкоголь. Но, одержимый болезненной страстью, он не хочет признаться в ней сам, и не позволяет другим никаких высказываний на тему того, сколько он пьет. И далее следуют вопросы знаменитых трех «Ф»: «фирма, фрау, фюрершайн». Нет сомнения, профессия имеет в жизни решающее значение. Если человек пьет, даже рискуя получить из-за этого предупреждение на работе, значит у него нездоровое отношение к потреблению спиртных напитков. Удачный брак – это существенная предпосылка счастливой жизни. Если человек из-за неумеренного питья необдуманно ставит его на карту, он доказывает, что алкоголь ему стал важнее собственной жены. И также нельзя недооценивать значение водительского удостоверения. Водительское удостоверение – это предпосылка свободы передвижения для многих людей. Человек, ставящий эту свободу под угрозу из-за потребления спиртных напитков, отчетливо показывает, что у него зависимость от алкоголя. Чтобы объяснить эту зависимость, я иногда говорю: «Если бы я порекомендовал вам с этой минуты не есть йогурт, потому что иначе вы столкнетесь с огромными трудностями, у вас, пожалуй, не было бы проблем с тем, чтобы отказаться от него. Но, ради алкоголя вы готовы потерять профессию, семью и водительское удостоверение. Очевидно, у вас к алкоголю совершенно другое отношение, чем к йогурту».

С таким или похожим подходом соглашаются пациенты, которые не хотят называть себя «алкоголиками», но признаются в том, что у них есть «проблема с алкоголем». Этот правильный собственный диагноз уже достаточен, чтобы начинать соответствующую терапию.

Терапия начинается с отвыкания. А что это такое?

Детоксикация – первая фаза лечения. Она продолжается обычно всего несколько дней. В это время лечат физические симптомы последствий резкого прекращения поступления алкоголя в организм. Более легкие формы таких физических проявлений – это потливость, беспокойство, дрожь, растерянность, бессонница. При сильно выраженной симптоматике больному назначают препараты, предотвращающие, прежде всего, два самых опасных осложнения абстиненции: эпилептический припадок и белую горячку, при которой, как говорят в народе, больной «видит мышей белого цвета». У разных пациентов этот процесс протекает по-разному и конкретные проявления предсказать невозможно, если пациент проходит курс терапии впервые. В качестве препаратов для профилактики абстиненции используют либо бензодиазепины, которые оказывают успокаивающее и противосудорожное действие, либо дистранейрин, эффективный при белой горячке. Поскольку прием обоих препаратов может привести к формированию зависимости, их следует применять короткими курсами под строгим наблюдением врача. Если в период отказа от употребления алкоголя у больного происходит эпилептический припадок, это еще не значит, что он эпилептик, поскольку после прохождения курса лечения от алкоголизма приступы у него исчезают безвозвратно.

Значительно более тяжелой проблемой является делирий. Делирий – это в высшей степени странный феномен, который, как и органическое психическое нарушение, может иметь довольно много причин, но который мы чаще всего наблюдаем при алкогольной абстиненции. Это серьезное явление, так как без лечения делирий может привести к летальному исходу. Больной, страдающий делирием, может помимо воли выглядеть довольно комично. При делирии пациент находится в измененном состоянии сознания, о котором он потом обычно не помнит. Он полностью дезориентирован и в то же время максимально внушаем. То есть, ему можно внушить все, что угодно. Я еще хорошо помню лекцию, на которую ввезли лежачего пациента с делирием. Профессор протянул ему чистый лист бумаги и предложил, зачитать несуществующий текст. Немного замявшись, пациент весьма охотно начал читать с листа импровизированный бессмысленный текст. У пациентов с делирием часто наблюдаются оптические галлюцинации, больные как бы видят небольшие подвижные предметы, которые они воспринимают как «зверьков», «белых мышей» или что-то похожее. Это явление очень тревожит пациентов. Кроме того, они часто не осознают всей необычности ситуации. При обходе главный врач спросил пациента с делирием, где тот находится. Больной обвел растерянным взглядом коридор закрытой психиатрической лечебницы и неуверенно предположил:

«В булочной?».

Главный врач продолжал, трогая собственный белый халат:

«Ну, а я-то кто?».

Теперь пациенту было проще, и он уверенным тоном выкрикнул:

«Пекарь, естественно!».

У главного врача не было других вопросов, студенты усмехались. Еще один пациент считал себя путешественником, он снова и снова входил в комнату, чтобы купить билет. Другой, моряк, думая, что он находится на океанском пароходе, в коридорах больницы театрально хватался за поручни, так как наблюдалось «сильное волнение». При этом пациенты скорее доверчивы, смущены и неагрессивны.

Я никогда не забуду случай, который наблюдал во время года так называемой практики, последнего года практического изучения медицины. Я работал в новом небольшом психиатрическом отделении общей больницы. Мы лечили одного немного гротескного, но очень любезного пациента из гор Айфеля[18], который страдал необычными галлюцинациями. Он постоянно видел маленького человечка «со стеклянной головой, внутри которой находилось множество колесиков». «Господин доктор, – говорил он, – если я его поймаю, прибью». Утром во время обхода мы зашли в его палату. Полный хаос, матрасы перевернуты, подушки и одеяла на полу. Он снова охотился за человечком.