– И вам добрый вечер, сэр, – глубоким баритоном отозвался джентльмен.

Перед Энджеллом мгновенно возник бармен:

– Чем могу служить, сэр?

Энджелл скользнул взглядом по бокалу соседа и слабо кивнул:

– Виски, будьте добры.

Мужчина наблюдал за ним с добродушным интересом.

– То, что я пью, – не обычное виски, сынок. Это прекраснейший бурбон из Теннесси. Попробуй, и ты увидишь мир совсем другими глазами.

Энджелл улыбнулся незамысловатому каламбуру.

– Судя по всему, это именно то, что мне и нужно, – кивнул он бармену.

– Вы из Сент-Луиса? – спросил Энджелл.

– Нет, сэр. Я родом из Теннесси, – ответил джентльмен.

Энджелл весело рассмеялся. Бармен поставил перед ним бокал.

– Я должен был догадаться, – салютуя бурбоном, проговорил молодой человек.

Мужчина поднял в ответ свой бокал.

– Рад, что вам это не удалось. Впрочем, я оттуда уже давно уехал. А вы откуда, мистер…

– Энджелл. Джошуа Энджелл. – Он привстал и протянул мужчине руку, словно не расслышав второго вопроса.

– Моя фамилия Уэдертон. Честер Уэдертон.

Мужчины пожали друг другу руки и вновь опустились в свои кресла. Энджелл сделал глоток и огляделся. Да, вагон был обставлен получше, чем большинство домов, где ему приходилось бывать.

– Направляетесь в Нью-Йорк, надо полагать? – прищурившись, спросил Уэдертон.

Энджелл слегка удивился.

– Да, именно туда. Сначала в Бостон, а потом оттуда в Нью-Йорк. А вы?

– Прямо в Нью-Йорк. У меня там дела. Инвестиции, вклады – это то, чем я занимаюсь, – важно проговорил Уэдертон. – Да, несложно узнать молодых людей, едущих в Нью-Йорк. У них есть определенная жажда в глазах. Я и сам такой был. Только давно.

– И как идут дела? – спросил Энджелл. Больше всего их беседа напоминала ему «непринужденный разговор» из книги по этикету, которую ему давала мисс Морланд.

– О, прекрасно. Нью-Йорк – рай для делового человека. Сейчас я из Сент-Луиса, проверял, как идут дела, у меня там вложена небольшая сумма в фермерские хозяйства. Теперь спешу сообщить клиентам, что все в порядке. А вы чем занимаетесь?

Энджелл помолчал и сделал очередной глоток.

– Продажей скота, – наконец ответил он, глядя на пианиста. – Но мне приходится держать ухо востро. Надеюсь, ребята не воспользуются моим отсутствием…

Уэдертон расхохотался и хлопнул его по плечу:

– Да, сэр, я понял, о чем вы! Я делаю так же. Большую часть дел следует вести из Нью-Йорка. Да уж, сэр, Нью-Йорк – деловое сердце страны.

Энджелл повернулся в кресле и, прислонившись к стене, вытащил из кармана портсигар, который его заставил купить Харви. Он объяснил ему, что никто, ни единый человек в городе не носит сигары с собой в коробках, в которых они продаются.

Он протянул портсигар Уэдертону. Тот разочарованно покачал головой и огляделся, прикрывая портсигар рукой.

– О нет. Убери обратно, сынок. Здесь нельзя курить. Видишь, здесь леди. – Он кивнул на пожилую даму в углу. – Курительная площадка с другой стороны. Там, за дверью. – Он показал пальцем направление.

Энджелл вздохнул и убрал портсигар.

– Скажите, мистер Энджелл, – наклонился к нему Уэдертон, – вы давно ведете дела в Нью-Йорке?

Задумавшись на секунду, Энджелл решил, что лгать не стоит. Кто знает, вдруг ему придется еще встречаться с этим человеком…

– Честно говоря, мистер Уэдертон, я еще ни разу не был в Нью-Йорке. Еду в первый раз. И мне хотелось бы остаться там работать.

Уэдертон удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

– Прекрасно, – самодовольно произнес он. – Думаю, вам там понравится. – Он хихикнул и, осушив бокал, поставил его на стойку, после чего сделал бармену знак принести ему новую порцию. – Нью-Йорк – любопытнейшее местечко. У людей там совсем другие взгляды на жизнь, и к этому чертовски сложно привыкнуть. Мне удалось стать среди них своим, но на это потребовались годы усердного труда.

– Неужели? – вежливо спросил Энджелл. Он постарался, чтобы это прозвучало достаточно ненавязчиво. Он уже понял, с кем имеет дело. Уэдертон был дельцом – достаточно умным, чтобы знать, чего ему не стоит делать, но недостаточно талантливым, чтобы достичь высокого положения.

Уэдертон вздохнул и засунул большие пальцы рук в жилетные карманы.

– Да, сэр. У меня это заняло годы. Но Нью-Йорк стоил этого. Там свои порядки. И все общество очень четко делится на классы. И даже деньги решают там не все. Вы можете быть богатым, как Крез, но некоторые люди даже не взглянут на вас. Есть там и такие – ловкие деляги, готовые продать собственную бабушку. И, конечно, высший свет – те, кто дает балы, присутствовать на которых – невероятная честь. Но этих высот вы не достигнете, даже если у вас великолепная родословная, в которой написано, что ваши предки приплыли в Америку на «Мейфлауэре».

– Я часто имею дела с судами, но боюсь, что к «Мейфлауэру» не имею никакого отношения, – рассмеялся Энджелл.

Уэдертон покачал головой и сделал глоток бренди.

– Можете смеяться, мистер Энджелл, но я говорю истинную правду. Я знаю, что говорю. Без связей вам придется туго.

Энджелл посмотрел на пианиста и задумался о связях, о том, какую роль они играют в его жизни.

– Определенные связи у меня есть, – сказал он. Ему любопытно было узнать, как отреагирует Уэдертон на имя Морландов. Может, они вовсе не так влиятельны, как казались? Любопытно было бы услышать непредвзятое мнение. Но он решил, что лучше будет пока не упоминать о них.

Уэдертон скептически поднял брови.

– Ну, надеюсь, они достаточно хороши. Начинать надо тоже правильно. Если вы сделаете хоть малейшую ошибку, вам больше не на что надеяться. Вас не простят.

Энджелл взглянул на него:

– А как вам удалось? Я имею в виду, вы же из Теннесси, ну и вообще…

Уэдертон сделал еще глоток столь любимого им бурбона, и Энджелл заметил, как слегка порозовели его щеки.

– Возможно, это не бросается в глаза, но у меня тоже неплохая родословная, – проговорил мужчина с нескрываемым удовольствием. – То, что я родом из Теннесси, вовсе ничего не значит. У меня здесь живет тетя, а она приходится двоюродной сестрой Мортимеру Бристолу. Вы, может быть, этого еще не знаете, но имя Мортимера Бристола кое-что значит в Нью-Йорке. Да, сэр. У старого Морта водятся неплохие деньжата. И живет он в Вест-Сайде. Мне удалось удвоить его капитал. Да – удвоить! И теперь мне доверяют многие. Это заняло годы, но теперь начинает окупаться.

– Я вижу, – кивнул Энджелл.

– Надеюсь, что так. Не хочу тебя расстраивать, сынок, но скорее всего тебе придется поначалу тяжеловато. У меня по крайней мере были тетя и собственные незаурядные таланты. Но я желаю вам удачи. Да, сэр, я желаю вам удачи.