стороны это могло бы показаться веселым приключением, то, как он прижимает меня к себе и таскает за собой, сражаясь. Допустим, если бы это была тренировка и мы были бы в относительной безопасности. Если бы не было так страшно. И если бы всего одна его ошибка не могла бы стоить нам жизней.

Меч темного алехандра снова спасает нас, когда противник атакует. Оса усвоила урок и теперь летит довольно низко, волоча внутренности по полу. До мягкого брюшка не достать, а сверху хитин слишком прочный, чтобы Мелан мог нанести смертельный удар. Даже я это осознаю. Но молчу. Темный алехандр и так все понимает. В решающий момент, когда я уже думаю, что жало монстра вонзится в нас, Мелан с немыслимой скоростью отскакивает влево и рубит по крылу чудовища. Нас окатывает уже знакомым шипением, отрубленное крыло отлетает в сторону, а сама оса валится на пол, не способная удержаться на лету, и по инерции едет дальше, скользя по той слизи, которая вытекает из раны вместе с внутренностями. Ее несет прямо в гущу сражения, где слаженно, словно каждый день тренировались, ангел и фей отражают атаки порождений Тьмы.

Мелан бежит к ним, а я даже ногами до пола не достаю. Не представляла, что у моего защитника столько силы. Присоединившись к союзникам, мы начинаем понемногу продвигаться дальше. Мужчины размахивают оружием, кого-то разя им, а кого-то отпугивая. Первая атака чудовищ захлебнулась. Они уяснили, что добыча кусается, и не нападают так опрометчиво. Каждая тварь выбирает самый удобный, по ее мнению, момент. Я смотрю вперед и понимаю, что мы уже совсем близко к лестнице, ведущей наверх. Нам бы добраться до нее, а там отбиваться будет легче. Все-таки за спинами будет стена, и не придется держать круговую оборону, как происходит сейчас. Остается меньше десятка шагов. Мужчины успешно продвигаются дальше. Вот-вот мы начнем подниматься наверх. А там светлее, и дети Тьмы будут осторожнее, а некоторые даже не последуют за нами, страшась сгореть. Не успеваю я порадоваться, как все вокруг пронзает оглушительный рев.

Я с ужасом ищу глазами те самые огромные конечности, одну из которых мы обходили, но не нахожу.

— Мелан, — лепечу чуть слышно и жмусь к защитнику всем телом.

Хочется спрятаться, раствориться в нем. Его рука на моей талии каменеет. А у меня, и без того до смерти перепуганной, спина покрывается холодной влагой. И только сейчас замечаю, что, стоило реву затихнуть, и все пространство вокруг окутала тишина. Она оглушительна и, кажется, звенит в ушах. Порождения Тьмы, которые преследовали нас, затихли и медленно отдаляются. Только неугомонные бесплотные тени все еще клубятся вокруг, норовя зацепить своими не то конечностями, не то щупальцами, не то языками. Мне не разобрать их природу в такой темноте.

— Вперед, — шепчет Габриил, подгоняя нас. — Пока они не опомнились.

Дважды нас просить не стоит. Все так же прижимая меня к себе и ни на грамм не ослабляя хватки, Мелан устремляется наверх. Впереди быстрым шагом двигается ангел, помогая себе крыльями. Как только мы вошли и стали спускаться, они казались мне ослепительно белыми, но чем больше ангел пребывал в темноте, тем более блеклым становился исходящий от него свет. Сейчас же некоторые перья и вовсе блекнут прямо на моих глазах. Вот что он имел в виду, говоря, что Тьма истощает его? Но сейчас не время и не место задавать подобные вопросы. Да, разговоры могут подождать более благоприятных условий.

Я не вижу Арлавиэла, но слышу, как он идет за нами, не отставая. Мой жених тоже устал. Я ощущаю это в его ауре. И, пожалуй, эта усталость гораздо сильнее, чем у нас всех вместе взятых.

Мне хочется сказать Мелану, чтобы отпустил, что я могу идти самостоятельно. Но стоит мне открыть рот и набрать воздуха, как я слышу тихий выдох на ухо:

— Нет!

В этом звуке чувствуется шипение змеи вперемешку с рычанием дикой кошки. И только спустя некоторое время я осознаю, что темный алехандр не только впервые отказал мне, но и в самый первый раз заговорил как демон. Всего одно слово, а сколько оно может нести в себе сокрытой злобы, агрессии и желания жить. Вот такие противоречивые эмоции вызывает во мне сейчас близость моего защитника. И я бы, наверное, испугалась, и, вполне вероятно, мне стоит его бояться. Но ни капельки не страшно. А совершенно по-другому. Меня одолевают несоответствующие ситуации ощущения. И желания. Одежда становится лишней, хочется избавиться от нее и почувствовать демона в Мелане обнаженной кожей. Его жар и его неукротимую ненависть, которая бушует в нем. И я испуганной бабочкой замираю. Не шевелюсь, всецело доверяясь темному алехандру. Я верила ему всегда. Но теперь мои чувства переходят на другой уровень, словно эволюционируя.

Наконец-то мы останавливаемся. Мелан ослабляет хватку, позволяя моим ступням коснуться поверхности пола. Он холоден и враждебен, однако не настолько, как монстры внизу. Габриил оборачивается и внимательно оглядывает всех нас. Его взгляд скользит сперва по мне, затем по Мелану, замершему за моей спиной. А после ускользает дальше и меняется. По тому, как хмурит брови ангел, я понимаю, что что-то не так, и резко оборачиваюсь.

Арлавиэл шел за нами, прикрывал спину, когда мы поднимались по лестнице. Да, я чувствовала его тяжелые шаги и истощение ауры. Но не думала, что все может быть настолько плохо. Мой жених стоит на коленях и смотрит на нас. Глаза его постепенно тускнеют, и видно, что сила Света оставляет его. Светлые волосы, его гордость и предмет зависти других фей, всегда стянутые в тугой хвост, сейчас всклокочены и некоторые пряди выбились из прически. Черты лица его перекошены, и при таком освещении он кажется серым. Я жадно обследовала взглядом его всего и, только опустив глаза вниз, поняла, в чем дело. С правой стороны Арлавиэл был ранен. Китель был разодран на боку и клочьями свисал вниз, а из раны сочилась густая кровь. Священная кровь фейского аристократа, которая последний раз проливалась в далекие времена войн с младшими расами. Уже слишком много минуло, с тех пор как такое случалось в последний раз. Еще до того, как я родилась. И теперь я с ужасом наблюдаю, как вместе с жидкостью, покидающей его тело, из моего жениха уходит жизнь. И понимаю, что не имею права оставить его здесь!

— Мелан, — обращаюсь к темному алехандру, — пожалуйста, вынеси его отсюда!

Но, вопреки моей просьбе или, я даже