— Фух! — Облегченно выдохнул Потехин, размазывая грязь по вспотевшему лбу. — Обошлось! Лазарь Елизарович, смотрю, вас тоже основательно потрепало? Ну какой же он мертвец?

— А? — вздрогнул Медик, приходя в себя после незаметного воздействия Мозголома. Для него теперь полковник Легион выглядел обычным Одаренным человеком. Ни более, ни менее. Как все. — Какой мертвец?

Легион незаметно подмигнул Головину, сразу разобравшись в происходящем.

— Как же вы выжили, товарищ полковник? — продолжил Рыжов. — С вами все в порядке? Помощь не нужна?

— Спасибо, товарищи дорогие! — громогласно произнес Лич. — Со мной все в порядке и помощь не нужна! Когда все начало рушиться, нас с вами разделило упавшее перекрытие. Но мне повезло — в завале с моей стороны образовались пустоты, через которые я, собственно, и выбрался.

— Вы уж простите нас, товарищ полковник, что мы о вас не вспомнили, — повинился перед ним Лазарь Елизарович.

— Не переживайте, товарищ Целитель, — постарался успокоить Рыжова Лич, — ничего страшного ведь не случилось. Вам досталось куда больше моего! Хорошо, что все живы-здоровы!

— Это точно! — нервно хохотнул майор. — Я уж думал — нам конец! — признался он, закуривая папиросу, которую уже давно держал в руке, нервно разминая дрожащими пальцами.

— Да, согласен с вами, Игнатий Савельевич, — поддержал майора Медик, — мы все по самому краю прошли… А молодой человек, так и вовсе… — Бросив на меня беглый взгляд Лазарь Елизарович «прикусил язык». — Я поверить в это до сих пор не могу.

— Отойдем, пошепчемся, товарищ оснаб, — мысленно предложил Лич.

— Можем и не отходить никуда, — ответил, не раскрывая рта Головин, — нас никто и так не услышит.

— Я знаю, но есть сомнения насчет нашего объекта, — пояснил Легион. — Он ведь тоже Мозголом.

— Я почувствую, если что не так… Но до меня ему еще далеко.

— Все не так просто, Александр Дмитриевич, лучше бы нам перебдеть, — настаивал на своем Лич. — С этим парнем действительно все очень сложно и непонятно. А после того, что мне удалось узнать…

— Товарищи офицеры, Лазарь Елизарович, — произнес вслух Головин. — Мы с товарищем полковником отлучимся на некоторое время. А все пострадавшие, включая товарища младшего лейтенанта — пусть отправляются в госпиталь. Там и встретимся. Последите, Лазарь Елизарович? — попросил Головин Медика.

— Так точно, товарищ оснаб! — ответил Потехин. — Только немного боязно младшего лейтенанта вот так без «пригляда»… — И майор госбезопасности бросил в мою сторону обеспокоенный взгляд.

— Хочешь сказать, Игнатий Савельевич, что у тебя с приглядом лучше получилось? — усмехнулся Головин, указав пальцем на окружающие чекистов разрушения.

— Признаю, — удрученно кивнул Игнатий Савельевич, — нехорошо вышло. Но кто ж знал, что так получится? Готов понести заслуженное наказание, вплоть до…

— Отставить, товарищ майор гозбезопасности! — пресек самоедство Потехина Александр Дмитриевич. — Тут, понимаешь, случай уж очень неординарный. Любой бы на твоем месте облажался.

— Да понимаю я все, Петр Петрович, — уныло произнес майор, — а только все-равно душа не на месте! Ведь не появись вы так вовремя, я просто и представить боюсь, что бы тогда приключиться могло? Сколько бы жертв, разрушений…

— А Магия, брат, штука такая — опасная и непредсказуемая временами! — жестко произнес товарищ оснаб. — Поэтому, сопли подтереть и отставить нытье! Я в твоих действия состава преступления не увидел! Все было исполнено по уставу Силовой Службы и Инструкциям! А то, что товарищ Мамонт сможет такие Блокираторы своей Силой продавить — это уже настоящий форс-мажор…

— Форс-что, простите? — переспросил, видимо, не знакомый с таким термином Потехин.

— Форс-мажор, — терпеливо повторил товарищ оснаб, — неожиданное обстоятельство, освобождающее стороны от ответственности. В общем так, ты, Игнатий Савельевич, оставайся здесь — наводи порядок во вверенном тебе районе. А Лазарю Елизаровичу с Мамонтом выдели машину — пусть в госпиталь едут…

— Товарищ майор госбезопасности! — неожиданно раздался за спиной майора запыхавшийся голос. — Куриный бульон по вашему приказанию доставлен!

— Комаров, твою медь! — Вздрогнув, резко повернулся к подчиненному Потехин. — Ты меня когда-нибудь заикой сделаешь!

— Так я это… доложить… — переминаясь с ноги на ногу, произнес рядовой. — Вы сказали, чтобы мухой…

— Давай уже свой бульон! — буркнул майор, забирая у Комарова слегка помятый армейский котелок, закрытый крышкой. — Как там? — Он мотнул головой, указывая на улицу.

— На первый взгляд жертв и разрушений нет! — бодро доложил Комаров. — Только у нас внутри рухнуло… Ну, и с фасада чуток… Старое-то здание было — вот балки и подгнили!

— Иди уже, умник! — Отмахнулся от подчиненного майор и с котелком наперевес подошел к Целителю. — Вот бульон, Лазарь Елизарович, — протянул он котелок Медику.

— А я уже и не знаю, — пожал плечами Рыжов, — нужен он или нет.

— Лейтенант, ты есть хочешь? — не придумав ничего лучшего, окликнул меня майор.

Я «прислушался» к своему организму, который за последний десяток минут преобразился кардинальным образом — я чувствовал себя абсолютно здоровым и полным сил! У меня совершенно ничего не болело!

Я нагнулся, поднимая с кучи мусора запыленную гимнастерку, которую с меня стащили, когда я был без памяти… Какое там без памяти? Мертв я был! Мертв! Окончательно и бесповоротно! Иначе, как объяснить те полеты в облаках?

Я просунул голову в ворот гимнастерки, а руки в рукава. Гимнастерка, висевшая на мне раньше, как на пугале, теперь трещала по швам на мощных плечах. Да я просто атлетом стал, могу на раз в цирке, или, там, на соревнованиях спортивных выступать… Я теперь и со второй половиной тела, прежде парализованной, спокойно управляюсь! И хромать перестал! И пускай у меня ничего и не болело, и чувствовал я себя отлично — жрать, тем не менее, мне хотелось неимоверно!

— Хочу! — пусть, немного и запоздало, но я ответил на вопрос майора госбезопасности. — Очень хочу!

— Ну, хоть Комаров не зря за похлебкой бегал! — довольно улыбнулся Потехин, всучив мне еще теплый котелок. — Ложки уж извини, нема! — развел он руками. — Но там отвар куриный — можешь и через край…

Недолго думая — живот уже начало подводить от голода, я открыл крышку и припал к краю котелка. Теплый бульончик показался мне просто манной небесной, которую я начал поглощать гигантскими глотками. Насытиться, конечно, я не насытился, но приступ голода приглушить мне удалось.

— Как же мне хотелось бы вас изучить, мой юный друг… — В глазах Лазаря Елизаровича зажегся маниакальный огонек настоящего исследовательского интереса. — Это же настоящее Чудо! — произнес он, обходя меня по кругу. — Чудо с большой буквы…

— Лазарь Елизарович, мы с вами обо всем договорились! — добродушно напомнил ему князь Головин, называющий себя Петровым.

— Я помню, — горестно вздохнул Целитель, — но и вы меня поймите, товарищ оснаб.

— Обещаю, — произнес Головин, — что