Хотел добавить «хоть на край света», но не стал. Кто знает, доживу ли я до этого момента, вдруг Славка решит действовать, а не просто отмахиваться от меня и делать вид, что ничего не случилось.

— Данил! Данил, проснись! Там мужчина.

Смотрю в окно, у ворот белый автомобиль и незнакомый человек, а по всему дому разносится трель звонка. Время девять утра, я проспала — просто безбожно, отвратительно, поддалась соблазну своего, так сказать, молодого мужа, а еще напилась шампанского.

Да, это все оно виновато.

Алкоголь так легко стирает грань дозволенного, размывает границы между добром и злом. И вот уже вчерашний враг становится лучшим любовником, причем первым, единственным, а вдобавок еще и мужем.

Господи, Влада, как ты могла?

Именно с этой мыслью я проснулась голая в объятьях Сафина, когда еще вчера собиралась обозначить четкие границы отношений и нашего общения.

Но Сафин обладал некой магией, харизмой, притяжением, как огонь, на свет которого я глупым мотыльком летела, чтобы сгореть.

— Данил! Данил, проснись.

Толкаю мужчину в плечо, он пытается ухватить меня за руку, тянет на себя.

— Ай, ты чего? Не щипайся.

— Вставай, сказала, там человек! — показываю на окно, Данил зевает, дверной звонок утихает, но вновь разрывает утреннюю тишину.

— Щас разберемся.

Поражаюсь его беспардонности и наглости, он, как есть голый, идет из комнаты, я — следом, спускаюсь на первый этаж, кутаясь в простыню. Сердце как-то нехорошо часто бьется в груди, прячусь за угол, наблюдая, как Данил жмет кнопку домофона, открывает калитку и тут же выходит на крыльцо.

Голым.

Ну, это уже вполне для меня нормально. Что я там, как говорится, не видела? Но так как это мой первый обнаженный мужчина в жизни, мне слегка неловко.

— Доброе утро, Данил Константинович, я от Михаила Роберт….

Бинго.

Голый Сафин в татуировках и со шрамами под ними может смутить любого.

— Адвокат?

— Да, Валерий Яковлевич…

— Значит, Валера, заходи, мы немного проспали.

Данил, не смущаясь, здоровается с адвокатом за руку, тот старается не смотреть ниже пояса, а мне даже немного весело.

— Это жена моя — крошка, но для тебя Влада.

Мой муж тянет за ткань, вытаскивая меня из укрытия, обнимает, тискает у ошарашенного адвоката на виду, целует в висок, взъерошивает и без того растрепанные волосы.

— Данил…

— Да, да, все понял, давай дуй на кухню, свари нам кофе, но и от завтрака я не откажусь.

— Что?

— А может, ну его — завтрак и адвоката, пойдем в душ?

— Нет, нет, и оденься, пожалуйста, неудобно перед посторонним человеком.

— Мне нравится, как ты заботишься обо мне.

— Вот еще, голый ты, а стыдно мне.

Данил смотрит своими голубыми глазами, по спине бегут мурашки. Он облизывает губы, опускает взгляд в район паха, снова смотрит на меня и вздыхает.

Даже знаю, о чем он думает, но у него ничего не выйдет.

— Данил Константинович.

— Да, Валера, минуту.

Мужчина вальяжно идет в гостиную, наконец, найдя там брошенные джинсы, одевается, даже застегивает ширинку.

— Прошу вас.

— Благодарю.

Рассматриваю адвоката, он интересный, такой очень интеллигентного вида молодой мужчина, светлые волосы, модная стрижка, тонкая оправа очков, серый костюм по фигуре, кожаный портфель.

— О чем вы хотели поговорить? Михаил Робертович обрисовал ситуацию, и я так понимаю, она не так проста.

— Да, сложно все.

Мне бы стоило тоже одеться, но я скрылась на кухне, зарядила кофеварку, кофе найти было нетрудно, в шкафу был целый пакет, а еще сахар — и больше ничего. Зато в коробке нашлись чашки, блюдца, ложки, но мое любопытство взяло верх, я пошла подслушивать.

— О каких документах вы говорите?

— Вот, здесь все, что есть, что осталось у меня перед тем, как все случилось, хватило ума отдать их нашему общему знакомому.

Кофемашина работает громко, мне плохо слышно, присев на корточки, двигаюсь ближе.

— М-м-м, как интересно, значит, все, чем сейчас владеет Минаев, точно все, что было куплено семь лет назад судя по этим документам, ваше. Он мог за это время подделать вашу подпись ввиду того, что никто не будет разбираться, якобы продать все третьим лицам, а потом у них же перекупить.

— Хреновая схема.

— Но она вполне рабочая. И сейчас к этому будет очень нелегко придраться.

— Так а на что ты мне — такой толковый и рисковый? Ведь ты рисковый, Валера? Давай накажем эту суку, просто, если не получится по закону, который я стараюсь не нарушать изо всех сил, то мне придется снова сесть уже за конкретное убийство. А у меня жена молодая, дом вот обживать надо, детей рожать.

При упоминании детей икнула, зажала рот ладонью. Какие дети? О чем он? Нет, Сафин меня пугал, но уже не так, как в первый день, он настораживал поведением, которого я от него совсем не ожидала.

В какие-то моменты страсть переросла в нежность и наоборот, отчего я теряла голову. И все чаще я ловила себя на мысли, что все происходящее вокруг меня, с моим же участием, некое кино, что все это чей-то сценарий, а мы все играем роли.

— Хорошо, договорились, я займусь вашим делом, но предупреждаю: это не так быстро и не так просто.

— А как-то ускорить можно?

— Если у нас на руках будут подделанные документы и свидетель, который может подтвердить факт мошенничества, а лучше чистосердечное признание, то это было бы просто шикарно.

— Свидетель, говоришь? Шикарный вариант?

Тишина, с кухни запищала кофемашина, по дому разнесся бодрящий аромат.

— Влада!

Черт, черт, черт.

Отползаю назад, но уже поздно.

— Ты легла отдохнуть?

— Сережку потеряла, — встала на колени, шарю по полу, всматриваюсь, стараясь не поднимать головы, мол, на самом деле ищу пропажу.

— Если ты еще так простоишь, то придется Валеру выпроводить, а кофе остынет.

Валера кашлянул, я вскочила на ноги, едва удержав на груди простынь.

— Какой же ты пошляк.

— Тебе понравилось.

— Замолчи, — кошусь на адвоката. — И вообще, кто-то обещал свозить меня в университет, у меня идет сессия, а если ее не закрыть, то отчислят.

— И на кого ты учишься, моя образованная жена?