бочонок. Так в одной поре и влачит существование. – Марина вновь заинтересованно окинула торс Хавина и по тому, как ее лицо изменилось, можно было понять, что его фигура притягивала внимание женщины. – Разве моего Лопуха поставишь рядом с вами, Павел? – спросила, не ожидая ответа, ибо ответ на вопрос уже слышался в ее восторженном восклицании. Затем вскинула брови. – Откуда вы возникли, Павел? Из речки, что ли? Мокрый весь, – и показала рукой на машину. – У нас, как видите, чрезвычайное происшествие. Мой Лопух в лесу на гвоздь наехал, вы представляете, в лесу наехал на гвоздь. Во всем лесу, может, и был-то всего-навсего один-единственный гвоздь, а он на него взял и наехал. Ну, что еще с Лопуха взять? А теперь отправился искать компрессор, чтобы накачать колесо. Свой дома оставил. Как вы это себе представляете? И как еще голову дома не забыл, не понимаю! Наверно, потому, что я бы заметила, что он без головы. Хотя надо присмотреться, вдруг я этого не заметила.

Хавин слушал не прерывая, и лишь когда женщина полностью выговорилась, подал голос:

– Я решил искупаться. Течением вниз отнесло. Не думал, что снова увижу вас.

Глаза у нее светились:

– Надеюсь, вы обрадовались этому. – И тут же свела брови к переносице. – Или вы больше обрадовались бы Веронике?

Павлу не понравился вопрос, он переступил голыми ногами по траве, прищурился от солнца и мягко ушел от ответа:

– А день-то сегодня неплохой.

Марина улыбнулась, понимая его хитрость:

– Да уж, Павел. Неплохой. Но вечер обещает быть еще лучше. Вы приняли мое приглашение?

У Хавина не было для нее окончательного ответа, хотя там, на поляне, решал, что никуда вечером не пойдет, однако сейчас, глядя в глаза этой соблазнительной женщине, он уже начинал теряться:

– Ваше предложение сложно принять, – поплыл голос Хавина. – Как будто на деревню к дедушке.

– Павел, не стройте из себя глупого человека. Мне уже до чертиков надоели глупые физиономии наших мужиков, тошно смотреть на них. Конечно, если бы они получили такое приглашение, они бы точно ничего не сообразили. Но вы-то не из их числа. – Приблизилась к Хавину и мягко прикоснулась пальцами к его плечу.

Он ощутил тепло ее пальцев, подушечки едва дотронулись до кожи, по телу пробежало волнение. Марина осмотрела царапины от шипов:

– Вы поцарапались, Павел. Но это вас не портит. На теле настоящего мужчины обязательно должны быть какие-то метины. – Женщина ладонью провела по его плечу. – Так иногда хочется уйти из этой обыденной повседневности, Павел, ну хотя бы на миг почувствовать на себе руки красивого и сильного мужчины. Вы не думайте, я не собираюсь вас ни у кого отбивать. У меня другая задача в этой жизни. И деньги ваши мне не нужны. Но этот торс так меня возбуждает.

– Вы слишком откровенны, – не двигаясь, отозвался Хавин.

– Без комплексов легче жить. Комплексы уничтожают женщину. А долгие разговоры утомляют. Но вы не бойтесь, Павел, я не такая, как Вероника. Я вас не съем. – Марина посмотрела на Павла с вызовом, будто спросила, неужели он ее опасается, и сама словно ответила, что ее не стоит опасаться, она просто женщина, между прочим, красивая. И если он еще этого не заметил, то пусть посмотрит лучше.

Хавин чувствовал, что у него не вызывало отторжения поведение женщины. Ее тяга к нему начинала даже нравиться. В своих проявлениях Марина была иной, нежели Вероника или Юлия, но такое отличие не делало ее хуже. Женщина громко хмыкнула, смотря в глаза Хавину:

– И не думайте, что я собралась затащить вас в постель, Павел, как это сделала Вероника.

Слова о том, что Вероника затащила его в постель, не нравились Хавину. Чушь полная. Никто и никогда не смог бы затащить его в постель, если бы он сам этого не пожелал. И с Вероникой он лег потому, что захотел этого. Потому что она понравилась ему. Все произошло по обоюдному согласию.

Марина убрала с плеча Хавина руку и закончила фразу:

– Я не собираюсь делать этого. Хотя я бы не отказала вам, Павел. Но я вижу, что вы не заинтересовались мной как сексуальной партнершей. Ведь правда?

Павел понимал, что Марине хотелось бы услышать обратное, ибо любой женщине приятно, когда ее считают сексуальной. И всякой женщине досадно испытывать безразличие мужчины к ней как к сексуальной партнерше. Однако он не мог порадовать ее, но и огорчить считал бестактностью со своей стороны. А потому ответил, как ответило бы большинство мужчин, окажись они в подобных обстоятельствах, нейтральной фразой:

– Вы очень интересная.

Каждая женщина могла воспринять ее так, как ей больше хотелось бы, ибо «интересная» могло означать буквально все: и красивая, и сексуальная, и обворожительная, и умная, и соблазнительная, и многое другое, что хотелось бы услышать женщине. Но также фраза могла не вызвать восторга и разочаровать.

И Марина именно так восприняла ее. Чуть отступила от Павла, посмотрела вдоль колеи, вверх на кроны деревьев, слегка прищурилась от солнечных лучей, ослепивших на мгновение. Повернулась к Хавину спиной и отошла к машине. Огляделась мимоходом, поймала взглядом ягоду в траве, наклонилась, сорвала. Не оборачиваясь, скучным голосом произнесла:

– Интересных женщин много, Павел, сексуальных мало. Я уже говорила вам, не сомневайтесь, я не хуже Вероники, хотя у нее опыт богаче. – Марина многозначительно помолчала. – Константин старался, чтобы она экспериментировала больше. Я тоже своего не упущу, но я не Вероника.

Павел видел, Марина то и дело ненавязчиво сравнивала себя с Вероникой, как бы пыталась убедить его, что из них двоих она, возможно, лучше. Она была раскованной, спокойно рассуждала на темы, о которых многие женщины часто стараются умалчивать в присутствии малознакомых мужчин, однако в ней не было напора, какой, например, ключом бил из Аллы Истровской. При всей ее откровенности Марина умела держать собеседника на расстоянии.

В женщине должна быть загадка, считал Павел, между тем ему было проще решать загадки, связанные с бизнесом. Там он ощущал себя, как рыба в воде. А женская непостижимая логика зачастую выбивала из колеи. Нередко женщина заявляет, что терпеть не может мужчину, но на самом деле любит его, а когда говорит, что любит, это ровным счетом ничего не означает. И, случается, отвергая мужчину, она страдает без него, а приближая – отталкивает. Вот и пойми их.

Хавин вздохнул. Марина обернулась и посмотрела на него серьезно:

– Вы, мужчины, мыслите стереотипами, Павел. Женщина для вас без постели не существует. И это прискорбно. Это не что иное, как мужская ущербность. – Марина уверенно качнула головой