Шептун даже не сообразил, насколько нелепо звучит просьба, — лишь отвернулся и уставился на разбитую лампочку в потолке, потухшую, по всей видимости, много лет назад. Затем сильная боль рывком прошла через его тело и принялась стремительно уходить. Сталкер от неожиданности чуть не повалился на больную сторону, в которой уже не было штыря. Незнакомец держал его в руке, оглядывая со всех сторон.

— Вот и все, — утешил он, зажимая дыру неизвестно как оказавшимся у него куском белой материи. — Кровь хорошая, свежая. Рана не смертельная. Похоже, ты даже не задел ничего важного.

— У меня нет ничего, что не было бы важным, — опроверг сталкер, принимая тряпку и держа ее слабеющими пальцами. — Мне все дорого.

— Это хорошо, — улыбнулся целитель. — Значит, жить будешь долго и, как я понимаю, упорно.

— Если Зона позволит.

— Не перекладывай такие решения на нее. — Незнакомец поднялся. — И привыкай к тому, что в ближайшие дни тебе придется забыть обо всех своих планах.

— Ты останешься со мной на это время? — спросил Шептун. Он не знал, какой ответ хотел услышать.

Но ответ ему понравился.

— Останусь. — Человек вытер нож краем плаща и убрал его. — Если позволишь. Погоди, я принесу матрас для тебя.

— Меня зовут Шептун, — опомнился сталкер. — А тебя как?

— Сенатор, — ответил новый знакомый. — Не переживай, мы сможем обо всем поговорить. Теперь у нас много времени.

Бывают люди, которым не веришь. Вот так сразу не веришь и никогда не станешь, даже если они ни в чем не провинились. Бывают те, которым почти всегда веришь, но необоснованно. Это, как успел убедиться Шептун, встречается чаще всего и порождает разочарования на пустом месте. А попадаются и такие личности, с которыми вопрос доверия вообще не встает — доверие к ним приходит само и утверждается на своем месте, заслоняя все подозрения или даже факты явного предательства.

Сенатор относился к последней категории. Проверять его Шептун не собирался — все, что теперь могло с ним произойти, было бесплатной навеской на приближение скорой смерти. Сталкер знал, что любые изменения либо окажутся к лучшему, либо не случатся вовсе.

К тому же новый знакомый понравился Шептуну до невозможности.

Если верить Сенатору, а причин не верить ему не было, то Шептун оказался в более удачном состоянии, чем полагал вначале.

— Легкое сотрясение головы, — говорил Сенатор, сваливая в кучу обломки ящика из предыдущей комнаты. — Само по себе это не опасно, но плохо, что ты не обеспечил себе хотя бы час покоя. И физического, и душевного.

— На то были причины.

— В мире нет и не может быть причин жертвовать своим здоровьем. Ты еще молод и не совсем понимаешь, что останется с тобою навсегда, а что можно скоропалительно утратить. Но голова пройдет, тем более что функции мозга не нарушены. Многочисленные ушибы и царапины. Все исчезнет со временем, если ты дашь себе это время. Куда серьезнее рана в области почек. При должном уходе ты быстро восстановишься, но это в условиях хорошего госпиталя. Мы себе такого позволить не можем, поэтому обойдемся тем, что есть.

— Народная медицина?

— Какая может быть медицина в этих болотах? Здесь одного воздуха хватит, чтобы занести инфекцию. Местным растениям нет доверия. Если бы мы были хотя бы в Темной долине… Там попадаются чудесные виды лекарственного мха, о таких даже я не подозревал.

— Нет уж, спасибо. — Шептун принялся раскалывать доски на мелкие щепочки, чтобы можно было легче развести огонь. Ожидание скорого костра и ужина подняло ему настроение. — Я стараюсь держаться подальше от тех мест.

— Но не от ранения в живот, так? Ты молодец, что не стал самостоятельно вытаскивать прут.

— Да у меня и сил бы не хватило. — Сталкер медленно переменил позу. — Слушай, у тебя спички есть? Я все потерял.

— Найдутся. Старайся не шевелить кирпич.

— Он твердый.

— Зато холодный. Тебе сейчас холод полезен. Медицина всегда в мелочах. Помни, что от перевязки раны повреждение не исчезает.

Шептун оперся на локоть, стараясь одновременно пристроить голову на плече. Кирпич лежал точно между ним и матрасом, пока не создавая неудобств. Но, как только начнет создавать, сталкер его тут же выкинет.

За неимением бинтов Сенатор промыл и перевязал его торс найденным мотком целлофана, предупредив, что это совсем плохой материал для такого дела и сгодится не более чем на час. Аптечка при нем была, однако как раз бинта там и не хватало. Зато имелся раствор перекиси водорода, которым Сенатор смазал края вокруг раны.

— Типичная ошибка обывателей, — объяснил он. — Любят замазывать проблемное место, что делать нельзя. Вспомогательные средства хороши лишь в области раны, но никак не в ней.

— И зеленка тоже?

— Зеленка особенно.

— Сенатор, скажи честно: тебе не жалко тратить на меня лекарства?

— О чем ты?

— Ты меня совсем не знаешь. Просто появился и помогаешь первому встречному. На всех лекарств не напасешься.

— Значит, помогу тем, кому успею.

Скоро затрещал огонь. Сенатор согнул из проволоки незатейливый каркас, сунул в него вскрытую банку сардин и поставил все это на огонь. Сам взял себе второй матрас и сел на колени, словно приготовился молиться. Проход за его спиной был задрапирован грязным одеялом, укрываться которым Шептун бы побрезговал. Маркус подремывал за спиной сталкера. Создалась очень уютная атмосфера.

— Здесь хорошая архитектура, — сказал Сенатор. — Не надо разгонять дым, сам рассеется и выйдет через щели в потолке. В наших интересах остаться незамеченными хотя бы на ночь. Я-то успею уйти в случае чего, а вот ты…

— Согласен. — Шептун пошевелил ветки в костре. — И так будет каждую ночь?

— Нет, не каждую. Сегодня мы остались здесь потому, что тебе нельзя двигаться. Но завтра на рассвете мы уйдем.

— Куда?

— Недалеко, к здешним подземельям. Я должен буду оборудовать для тебя убежище, в котором ты в случае чего сможешь пересидеть несколько дней. Здесь нам оставаться нельзя — обязательно кто-то посетит это популярное место. По правде говоря, тебе бы сейчас лежать в чистой постели под присмотром врача.

— Говорят, в Зоне есть какой-то хирург.

— Есть. — Сенатор кивнул. — К северу отсюда, почти перед самым куполом, живет Болотный Доктор.

— Я думал, это легенда.

— Нет, он существует.

— Ты знаком с ним?

— Да.

— Ты тоже доктор?

— Нет, я не доктор.

— Кто же ты, Сенатор? Сенатор пожал плечами.