– Пристрастия не изменились?!

– Нет. Все также не пью и люблю вашу дочь. Правда уже не увлекаюсь IT, а работаю в этой сфере.

Мать Вики на удивление не вставляет колкости по этому поводу, как в прошлый раз, а отец, с интересом смотря на меня, просит рассказать подробности.

Мы начинаем явно скучный для женской половины разговор, но все мои попытки свернуть тему пресекаются мужчиной, задающим все новые и новые вопросы.

– Вика говорила: у вас сорвался контракт с Грандом, – интересуется он, подытоживая наше общение.

Сухо подтверждаю:

– Да.

– В чем причина?

– Не договорились по одному принципиальному пункту.

Я не собираюсь рассказывать правду и плакаться в жилетку. Я просто верю, что в моей жизни будет еще подобный шанс. Я приложу к этому все усилия.

Он внимательно смотрит на меня.

– Мне интересны ваши идеи, и я хочу послушать предложения по поводу оптимизации моего бизнеса.

Хмурюсь. Откуда ему известны наши идеи?! Я сейчас только вкратце обрисовал то, чем мы занимаемся. Бросаю взгляд на Вику и замечаю, как она безжалостно жует свою губу. Понятно.

– Надо подумать.

Мне не нравится новая попытка моей девушки осчастливить меня, и я реально сержусь за ее инициативу. Заметив это, она кладет свою руку мне на колено, прекрасно зная, как снимают напряжение ее прикосновения.

– Не думайте, что это подачка или кумовство. Я просто так по дружбе контракты не подписываю и пока только хочу подробно узнать о том, что меня заинтересовало.

Смотрю на ее отца и понимаю – это правда не подачка. Он действительно не станет расшвыриваться деньгами, даже на радость родной дочери.

– Назначайте встречу, я подъеду и все расскажу.

Кивает, поднимает бокал.

– За встречу.

– За встречу, – повторяем мы с Викой.

Звон бокалов такой же холодный, как и атмосфера за столом. Даже лицемерные улыбки ее мамы не способны поднять лишний градус. Да, теперь я действительно лучше понимаю свою принцессу и то, почему ей понравились наши простые, но искренние посиделки.

Мы выходим на улицу, и я автоматически вбираю воздух полной грудью. Мне непросто было вынести последующий допрос ее матери, неожиданно атаковавшей с другого фланга. Понимаю: она волнуется за дочь, это и правда сквозило в вопросах, которыми она меня забросала, также, как и нескрываемое разочарование, что та выбрала себе далеко не блестящую партию.

Вика, повиснув на моей руке, заглядывает в глаза, желая убедиться, что все в порядке.

– Больше не надо меня осчастливливать за моей спиной.

Виновато улыбается.

– Я хотела…

– Не надо!

– Хорошо, но ведь из этого проекта может получиться...

– Пожалуйста.

Через секундную паузу звучит:

– Ладно. Ни ты, ни я больше никогда не будем принимать решений, не посоветовавшись друг с другом!

Киваю.

– Договорились! Хочешь, начнем нашу историю сначала?

Задумывается, но быстро морщит носик и отвечает:

– Нет. У нас в прошлом, конечно, было много ошибок и спорных моментов, но я приняла и отпустила их, особенно после того, как ты оценил меня больше, чем многомиллионный контракт.

Ее глаза светятся счастьем, и я вместо слов целую ее волосы и притягиваю к себе. Эта девушка – мое все, и так приятно осознавать, что в ее сердце теплятся подобные чувства ко мне.

– Просто не будем помнить ничего плохого.

– Да! У нас было так много только наших незабываемых моментов! Мое сердце не допустит, чтобы я забыла о них! Я помню, как ты заступался за меня на дне рождения и там на мойке, как простил мой спор… Помню наш залив, дачу, поле ромашек! Даже как водил в Макдональдс!

Смеется, и так становится тепло оттого, что могу разделить ее радость.

– Ты же больше не считаешь нас параллельными?!

Мотаю головой.

– Мы теперь скорее перпендикулярные.

– Это хорошо или плохо?!

Смеюсь, смотря на ее растерянное лицо.

– Хорошо. Мы же имеем точку пересечения, которая крепко держит нас и никуда не отпустит.

Одиннадцать месяцев спустя.

Звучат бесконечные поздравления, меня касаются, целуют в щеку, улыбаются... Я устала повторять ответное «спасибо», а от приклеенной улыбки уже болят скулы. 

Ниша с цветами напоминает клумбу у загородного дома, а коробочки, коробки, пакетики и пакеты с подарками точно не влезут в багажник моей машины.

На очередной день рождения родители, как обычно, устроили грандиозный праздник. В этот раз он оказался сюрпризом, поскольку я просила ограничиться скромным семейным ужином, но разве моя мама знает слово «скромный»?!

Вчера, приехав из Москвы, я узнала масштабы бедствия, но не стала разочаровывать их, да и отменять праздник за сутки до его начала – моветон.

Ищу глазами своего парня, чтобы найти в его взгляде поддержку и выстоять еще минут десять, пока вереница гостей не иссякнет. Расстраиваюсь оттого, что не нахожу, и поворачиваюсь к очередному подошедшему человеку с той же не сползающей с лица улыбкой и заевшим «спасибо».

Едва Дима подходит ко мне, еще до прикосновения его рук к талии и до первого прозвучавшего слова я чувствую, что это он: человек, который занял все мои мысли, все мои планы, все мое сердце.

Одиннадцать месяцев, что мы прожили вместе, были самыми лучшими для меня. Нет, мы далеко не идеальная пара. Я совсем не подарок и мало приспособлена к семейной жизни, да и Дима бывает непреклонным и ужасно злит меня. Мы можем не сойтись во мнениях и даже поссориться, но все это мелочи, издержки жизни вдвоем, поскольку никогда не бывает идеальной притирка двух даже любящих людей друг к другу, и конфетно-букетный период, и совместное проживание – две стороны одной медали. Но зато какими незабываемыми у нас получаются примирения. Ох, нельзя об этом думать сейчас… Главное, несмотря на маленькие недоразумения, я безмерно счастлива!

Поцелуй в щеку, от которого я прикрываю глаза и замираю.

– Когда уже закончатся эти бесконечные гости?

Пожимаю плечами.

– Они что, и правда твои друзья?

Дима с сомнением смотрит на пару в возрасте, проходящую мимо и с улыбкой поднимающую бокалы при виде нас.

Вздыхаю.

– Нет. Половина присутствующих – нужные люди, которых всегда приглашает мама.

– Понятно.

Он отрывается от моей спины, но я успеваю взять его за руку.