Существовал, однако, и менее экстремальный, более сбалансированный и рассудительный взгляд на позицию «нет ничего, кроме истории». Эта альтернативная точка зрения всегда присутствовала, пусть и в качестве фоновой идеи, у большинства постмодернистов, в том числе и Фуко. Как сказал бы Чарльз Пирс (часто называемый величайшим философским гением Америки), вполне нормально будет, если мы скажем, что не существует законов природы — то есть извечно данных, никогда не изменяющихся и жестких законов Вселенной. А есть, как он выразился, привычки природы. И даже если нет ничего, кроме истории, значительная ее часть включает в себя повторение регулярных паттернов, которые стали привычкой — тем, что непрерывно себя воспроизводит. В конце концов, такие единицы, как атомы, существовали и повторяли себя уже 13 миллиардов лет. Такая привычка будет даже похуже, чем курение!

Стало быть, когда мы окидываем взором человеческую историю и видим все более ранние идеи и убеждения, которых так часто придерживались наши предки, вместо того чтобы воспринимать их как исключительно хаотичные и случайные происшествия-события в рамках «ничего, кроме истории», мы и вправду можем проследить их генеалогию — реально рассмотреть исторический процесс в поисках повторяющихся паттернов. Когда такая задача выполняется со всем тщанием, как, например, в трудах гениев вроде Жана Гебсера, то обнаруживается разворачивающаяся последовательность генеалогических паттернов, сохраняющихся в качестве привычек и по сей день. А именно выявляются стадии, которые Гебсер назвал архаической, магической, мифической, рациональной, плюралистической и интегральной[36]. Да, это все те же воспроизводящиеся стадии, которые психологи, изучающие развитие, обнаружили в результате эмпирических исследований, проводившихся порой в более чем 40 различных культурах, включая племена из амазонской сельвы, австралийских аборигенов, домохозяек из Индианаполиса и профессоров из Гарварда. И не было найдено никаких значимых исключений из общего принципа. Эти стадии, как я уже упоминал, стали базисом сотен различных моделей развития, при рассмотрении которых вы вновь и вновь видите повторение одного и того же паттерна из шести-восьми этапов. Ничто из этого не нарушает принципы концепции «нет ничего, кроме истории», но данные и вправду указывают на то, что значительные фрагменты истории действительно повторяют себя: «нет ничего, кроме истории и ее привычек».

Эти повторяющиеся, надежные, регулярно воспроизводящиеся паттерны реальности — скрыто существующие элементы (неотъемлемые свойства), которые и вправду могут стать опорой для истины: и в человеческой сфере, и в биологической, и в физической, и в социологической, и в технологической, и в экономической, и в географической и т. д. Каждый уровень развития / исторического процесса этих привычек обеспечивает нас своим, отличным от прочих контекстом и уникальной соконструкцией феноменологи­чески отличающегося мира, с его особыми реалиями и особыми истинами. Необходимо учитывать каждую из них, чтобы получить по-настоящему всеобъемлющее и точное видение истины (чем мы здесь и занимаемся). В этом-то и заключается подлинный вывод из принципа «нет ничего, кроме истории и ее привычек».

Разумеется, бывает и бесконечное число спонтанных, свежих и неповторяющихся событий. Но ни одно из них, коль скоро они не повторяются, не может быть утверждено в качестве устойчивой истины. Также возможно и почти бесконечное количество новых, новаторских, эмерджентных событий — которые (в целом или частично) проявляют себя впервые в истории. Они представляют трансцендирующий аспект в принципе трансценденции и включения. Если же эти события будут воспроизводиться, то они перейдут в область устойчивых привычек (о которых говорил Чарльз Пирс) и, как следствие, могут начать приземлять в себе реальные истины. И тогда, если вы скажете то, что точно отражает какой-то аспект этого повторяющегося паттерна, вы получите вполне законную репрезентативную истину.

Есть и другие типы утверждений о достоверности, или критерии достоверности[37]: они, помимо прочего, включают правдивость, благо и эстетику, — и они попросту отражают различные измерения продолжающихся и повторяющихся паттернов эмерджентной эволюции. Другими словами, есть пути восстановления в правах всех легитимных притязаний на достоверность. Так что даже в случае с «нет ничего, кроме истории» есть легитимные критерии достоверности. Например, есть не только истина сенсомоторного мира[38] — есть и красные истины, янтарные, оранжевые, зеленые, бирюзовые и т. д. Именно наличие этой расширенной реальности серьезно усложняет вопрос, как нам поступать с явлениями вроде фальшивых новостей: недостаточно указывать на сенсо­моторные факты и пытаться все заземлить в грубых материальных сущностях. Это просто показывает, насколько велика значимость того, чтобы мы применяли к этой проблеме по-настоящему интегральные, всеобъемлющие подходы, находя в них место частичным истинам постмодернистских контекстуализма, конструктивизма и аперспективизма.

Такой подход помогает нам освободиться от любых попыток сотворить типичную метафизику: он ищет не Истину в Последней Инстанции, не Последнее Слово, а всего лишь Первое Слово. Он также спасает нас от крайнего постмодернизма (с его «нет никакого Слова!»), потерпевшего крушение из-за своих перформативных противоречий (если принцип «нет ничего, кроме истории» применяется в крайней форме, даже само это утверждение является исключительно историческим случаем и не может притязать на статус устойчивой истины как таковой; как следствие, нет ни малейшей убедительной причины в него верить; тем самым постмодернизм, как обычно, сам себя деконструирует). Описанный выше подход мы в интегральном движении называем интегральной постметафизикой. Весь смысл ее в том, что действительно есть пути к принятию и объятию центральных положений постмодернизма — контекстуализма, конструктивизма и аперспективизма — без доведения их до крайних деконструктивных форм, когда они используются исключительно для растерзания мира на куски (что происходит в итоге и с их собственными притязаниями). Иными словами, мы можем превзойти и включить постмодернизм; именно это в реальности и осуществляет интегральная стадия второго порядка.

Можно выразить это и иначе. Нам на самом деле есть на что надеяться, и это истина!