киваю, – это я и хотел сказать.

– Ты сошел с ума? – громко восклицает Джил и неожиданно усмехается, сощурив от злости глаза. Я виновато отворачиваюсь, а она подается вперед и прикладывает холодные ладони к моей груди, замораживая все, что и так находится в анабиозе. – Мэтти, ты ведь и сам понимаешь, что ведешь себя глупо. Ты ведь не собираешься… не собираешься…

– Что? – Гляжу на девушку, а она отшатывается, как будто я дал ей пощечину.

– Не притворяйся, словно не понимаешь, о чем я, – срывается шепот с ее губ, а я лишь отвожу взгляд, сжав до скрипа челюсти.

Я пытаюсь придумать, что мне сказать, как сказать, я не хочу ранить ее чувства, ведь Джил так много для меня сделала, она была рядом, когда все отвернулись. А потом вдруг понимаю, что ничего к ней не ощущаю: ни тяги, ни страсти, ни желания. У меня внутри больше нет того, что когда-то заставляло держать эту девушку за руку. Чувства просто испарились, исчезли, а я даже и не понял, когда именно, мне не было больно и одиноко. Я просто встретил другую девушку, и все.

– Ты собираешься сказать хоть что-то? – не своим голосом разрывает тишину Джил, а я перевожу на нее виноватый взгляд, потому что в отличие от любви вина разливается по моим венам и бурлит где-то в легких, словно ядовитая жидкость.

– Я не знаю, что сказать.

– Придумай.

– Ты этого хочешь?

– Да, черт возьми, я хочу, чтобы ты хотя бы попытался объяснить мне, чем я хуже и почему ничего для тебя не значу! Я плохо к тебе относилась? Сказала что-то не то?

– Не говори ерунды.

– Ерунды?

– Да, Джил. Ты не должна пытаться меня понять, не должна спрашивать. Я все равно не знаю, что тебе ответить. Понимаешь? – Нервно взъерошиваю волосы и отхожу. Девушка поджимает губы, ее глаза наполняются слезами. Не могу смотреть на нее, но не имею права не смотреть. Я обязан из уважения найти правильные слова!

А если происходящее сейчас уже неправильно, не может быть правильным?

– Просто моя жизнь изменилась, Джил, – наконец говорю я, собрав в кулак волю, – я уже не тот Мэтти, не тот человек, который тебе понравился. Такое бывает. Со всеми.

Девушка обхватывает ладонями плечи и говорит:

– Ты прав! Когда я тебя встретила, ты был сломлен, одинок, но ты не был жестоким.

Она прожигает меня обиженным, блестящим от слез взглядом, а затем уходит, робко сжав в пальцах замерзшие руки. Я наблюдаю за ней очень долго, даже когда она уходит, я стою возле мусорных баков и не шевелюсь, пытаясь осознать то, что сделал. Я ведь любил эту девушку, хотел уехать вместе с ней, держать за руку, провожать до колледжа и встречать после занятий. Я хотел всего этого так сильно, но ничего не почувствовал, когда все мечты превратились в ненужный хлам. Как это случается? Кто знает, в какой именно момент ты сам окажешься тем ненужным хламом, который просто выкинут из своей жизни?

Я зажмуриваюсь всего на несколько секунд, а потом иду к машине. Хэрри ждет меня на пассажирском сиденье. Я и не ожидал, что брат сядет за руль, но почему-то расстраиваюсь. Когда я вожу, вспоминаю об аварии, и поэтому каждый день на место водителя запрыгивал Хэйдан. Перспектива окунуться в прошлое меня совсем не радует.

– Ты в порядке? – заводя двигатель, спрашиваю я, брат кивает. – Дома ничего не оставил? Не хочу сегодня возвращаться.

– Нет.

– Отлично.

Я наконец выезжаю на дорогу.

Мы паркуемся у коттеджа Монфор минут через десять. Достаем вещи и идем по знакомой дорожке в полной тишине: не хотим разрушить атмосферу полной обреченности и серости, которая нависла над нашими головами и уже кажется вполне обычной, родной. Иссиня-черный ворон, притаившийся на одной из веток, внезапно расправляет огромные крылья и испускает мерзкий вопль, от которого дрожь прокатывается по спине, и я нервно шмыгаю носом, изо всех сил пытаясь не искать символический смысл во всем, что сейчас меня окружает.

Входная дверь распахивается до того, как я успеваю нажать на звонок. Я недоуменно вскидываю брови, а на пороге оказывается Мэри-Линетт. Она широко улыбается и кивает, зазывая нас внутрь приветливым взглядом.

– Давайте свои сумки.

– Да мы не…

Не успеваю договорить. Монфор каким-то волшебным образом умудряется ухватить правой рукой и мой рюкзак, и вещи Хэрри, а затем захлопывает ногой за нами дверь.

– Что вы стоите? Поднимайтесь наверх. Я чувствовала, что вы вернетесь.

– Но вы ведь не обладаете способностью предвидеть.

– Зато я слышу все, что происходит вокруг на расстоянии нескольких километров.

Женщина подмигивает мне, а я ошеломленно застываю. Это. Просто. Немыслимо.

Я открываю рот, а потом захлопываю его и развожу руки в стороны.

– Ну разумеется. Конечно, вы все это умеете.

– Привет, Хэрри! – искренне приветствует брата Мэри-Линетт и касается свободной рукой его плеча, но мой брат отстраняется.

– Мы еще работаем над самообладанием, – сообщаю я и замечаю, как лицо женщины вытягивается. Она виновато морщится, будто чувствует свою принадлежность к тому, что с ним случилось.

– Я не хотела.

– Порядок. Так, куда нам подниматься?

– Да, извини! – Женщина встряхивает черными волосами и улыбается. – Идемте. Я провожу, а потом принесу кушетку из второй гостевой комнаты. Вам ведь лучше спать в одной комнате, верно? Чтобы не было проблем.

– Да. – Я серьезно киваю, прекрасно понимая, о чем она говорит. – Так будет лучше.

Бросив вещи в спальне, расположенной напротив комнаты Ари, я оставляю Хэрри и спускаюсь вниз, чтобы помыть руки и заглянуть на кухню. Ссадины до сих пор пылают, а у Норин, возможно, еще осталось снадобье.

Я медленно иду по коридору, изучая старые снимки давно умерших людей, и на какое-то мгновение мне становится жутко: неужели все женщины, изображенные на фото, были ведьмами? Пробирает до костей. Я встряхиваю головой, сворачиваю к кухне и резко замираю, заметив, что Норин сидит напротив Джейсона, аккуратно обрабатывая рану на его груди. Эта женщина при мне лечила Хэрри, помогала Ари, она и сейчас делает то, что делала всегда, однако что-то не позволяет мне пройти дальше. Возможно, ее глаза, которыми она смотрит на сидящего перед ней мужчину. Возможно, ее неровное дыхание, которое плавает по комнате. Я застываю. Если войду, прерву нечто личное. Эти двое не отрывают друг от друга глаз. И что-то в этих взглядах воспламеняет воздух. Неожиданно Джейсон нежно, но и решительно одновременно заправляет прядь волос за ухо Норин.

Я тихо ухожу, не решаясь помешать им. Но уже на втором этаже я неожиданно