Вопрос не денег, нет, просто ведь цветы могут и увять, ага? И, пожалуйста, друзья, платите наличными, здесь слишком сыро для оплаты банковской картой. Вот посмотрите, я вам не вру: экран терминала весь запотел… Ох, черт, не повезло… Дамы и господа, платите наличными, за причиненное неудобство вам в подарок достанется целое облако незабудок в бутоньерке.

Букеты Билли были самыми красивыми, самыми нежными, самыми простыми и самыми дешевыми в Париже, ее не надо было учить прогибать этот мир.

С рассвета до заката на ногах, весь день прыгая между своими лютиками и анютиными глазками, в своих цветастых ботинках «Доктор Мартенс», подпоясавшись рафией, подшучивая над всеми и вся в духе Арлетти[47], с секатором, щелкающим в ее руках с вечера до утра – издалека ее можно было принять за эдакую дочь Элизы Дулиттл[48]и Эварда Руки-ножницы[49]в городском исполнении.

My Fair, Fair, Fair Billie…[50]

Другими словами, издалека ничего от Сморчков в ней уже не угадывалось.

М-м… разве что некоторая деловая хватка…

Старуха на покой не ушла, но передала Билли все дела. Сама она сидела на кассе и по вечерам, пока молодая убирала с улицы товар, подсчитывала выручку в пересчете на франки. О боже, да это огромные деньги, с такими деньжищами она проживет еще тыщу лет!»

* * *

Ладно, звездочка моя, я тут на пару минут уступала свое место, потому что неловко саму себя забрасывать цветами, но я уже вернулась, и, знаешь… я должна тебе это сказать именно сейчас, потому что следующий сезон отчасти касается и тебя, ибо, кажется, он под угрозой: спасибо.

Спасибо за все.

Спасибо тебе за меня и за моего спутника жизни, который, вернувшись из Индии полгода назад, сегодня уже наконец работает в одной из знаменитых мастерских на этой площади с колонной посередине (на Вандомской, как тут настаивают).

Я знала, что так и будет.

Я это ему предсказала однажды вечером в пиццерии сети «Императорский лотос»…

Надо было поспорить. Какая же я дура.

Спасибо тебе за мою жизнь, спасибо за его жизнь, за моих любовников, за мою собаку цвета фуксии, я ее обожаю, и, слава богу, никто никогда не будет по ней стрелять, спасибо тебе за Париж, за мою бабульку, которая меня изводит, но исправно платит все обязательные платежи, спасибо за мой фургончик, который еще ни разу меня не подвел, спасибо за пионы, за душистый горошек и за «разбитое сердце», за то, что я больше не бухаю, но выпить могу, спасибо, что больше не плачу по ночам, спасибо, что у меня теперь всегда есть горячая вода, спасибо, что я работаю в столь приятно пахнущем месте.

Спасибо за мадам Гийе. Спасибо за «живые картины». Спасибо за Альфреда де Мюссе, спасибо за Камиллу и Пердикана.

И спасибо за Билли Холидей, и за ее No Regrets[51].

А главное, спасибо тебе за него.

И от него.

Спасибо за Франка Мюмю из колледжа Превера.

Спасибо за Франка Мюллера в критических ситуациях.

Спасибо за моего Франки в повседневной жизни.

Спасибо…

Ну а теперь, когда я тебе все это сказала, пришли же ты наконец этих чертовых санитаров, твою мать! Я тут себе задницу отмораживаю, а ты тем временем уже почти пропала!

Нет, честно! Что ты там мутишь, черт тебя подери?

Тебе кажется, мы недостаточно нахлебались?

Фак! Хоть бы блеснула, что ли.

Сияй! Сверкай! Зажигай!

Знаю, знаю…

Знаю, чего ты хочешь…

Хочешь, чтоб я рассказала небесам о том, как сильно накосячила и насколько я заслуживаю того, чтобы вкусить этой ночи еще чуток.

Ну что ж, давай, моя старушка… Вперед…

Переворачивай страницу.

Смотри, моя звездочка, я надела свое выходное платье и в лакированных туфельках пришла к тебе, как на исповедь.

Не обращай внимания на мои волосы, в последнее время они немного полиловели, ты должна видеть только мое чистое сердце.

Оно словно лилия Мадонны[52].

(Lilium Candidum.)

Если я сейчас здесь сохну, дохну, отмораживаю себе башку, умоляя тебя помочь нам еще разок, так это потому, что я сделала одну маленькую глупость…

Ну да… Со мной до сих пор такое случается, представляешь…

Обычно это бывает, когда я чересчур увлекаюсь ромовыми коктейлями в «Хижине Сэми», но на этот раз я была абсолютно трезва, трезва до такой степени, какой можно достичь только в пешем семейном походе с ослами и тупицами в Национальном парке Севенны.

(Тоже, согласись, неплохая идея?)

(Очень даже неплохая…)

Сожалею ли я о том, что натворила?

Нет.

Даже, думаю, надо было бить сильнее.

Видишь, я ничего от тебя не скрываю…

И если уж ты не оправдываешь моих порывов, по крайней мере, оцени мою прямоту.

Поскольку я, как и Билли Холидей, и по тем же причинам, что и она, – ни о чем не жалею.

Я ни о чем не жалею и никогда в жизни не стану ни о чем жалеть, потому что у меня и так уже сперли слишком большую ее часть. К тому же именно ту, что считается безусловно прекрасной… Так что лизать твой плазменный зад я не буду, даже и не рассчитывай.

Да я бы и все равно не смогла этого сделать.

Никогда не делала.

Если меня припирают к стенке, предпочитаю пользоваться ружьем или бить покрепче.

Не то чтобы я этим гордилась, но… такая уж я есть, и я уже знаю, что не стану другой.

С самого рождения я держусь только благодаря собственной воле, поэтому, как бы ни были слабы те, на кого я в этой жизни опираюсь, я уничтожу любого, кто хоть пальцем к ним прикоснется.