– Ну и что? – безразлично пожал плечами Василий. – Что толку, если ты все равно не знаешь, что у тебя получится? Может быть, этот новый, усовершенствованный прибор вообще не будет работать так, как мне это нужно. Ну, скажем, к чему мне телефон, испускающий при каждом звонке лучи смерти?

– Чиптрилы интересуют в первую очередь ученых. Хотя и коллекционеры всяких курьезных штучек тоже платят за них, не скупясь. Для них чиптрилы запаивают в небьющиеся стеклянные колбы, которые можно поставить на полку. Красиво, скажу я тебе, смотрится, особенно если с декоративной подсветкой. Но главный фокус в том, что чиптрилы позволяют воочию наблюдать то, как неживые в нашем понимании, неорганические структуры видоизменяют сами себя. А еще, говорят, чиптрилы способны интегрироваться не только в электронные платы, но и в человеческий мозг.

– И что тогда происходит?

– Это уже из области закрытых исследований. Такие опыты, как говорят, проводят ботаники, обосновавшиеся на территории института Гамалея.

– Они ставят опыты на живых людях?

– Так говорят. Конечно, за пределами Зоны подобное было бы невозможно. А здесь – почему бы и нет. Что бы ни случилось, никто концов не сыщет. Все можно списать на Зону и механоидов. До сих пор неизвестно, на кого эта группа работает. Оснащены они по последнему слову, все как полагается. Охраняет их рота военных сталкеров. Да и наемники вокруг них постоянно вертятся. Ясно, что работают они не по гранту. Финансирует их какая-то госкорпорация. А вот какая – неизвестно. Ты вот об этом в своей газете написать не хочешь?

– Нет, – решительно отказался журналист.

– И правильно, – одобрительно наклонил голову сталкер. – Чем меньше болтаешь, тем дольше живешь.

– А откуда они берутся, чиптрилы эти? – помолчав, спросил Василий.

– Уже материал собираешь? – усмехнулся Григ.

– Да нет… Просто любопытно.

– Ты хотя бы по старинке в блокнот записывал то, что слышишь.

– У меня память хорошая, – соврал парень.

– На память никогда полагаться нельзя… В каком номере нас Пеккер поселил?

– Э-э-э…

– Вот видишь, уже забыл.

– Зачем забивать голову ненужной информацией?

– Ненужной информации не бывает.

– Ну и зачем же может понадобиться номер комнаты?

– Пеккер был известной личностью. У него было немало друзей. И кто-то из них наверняка решит докопаться, кто и за что убил Пеккера. В момент убийства мы с тобой находились в отеле, а значит, автоматически становимся подозреваемыми.

– Вот так просто? – растерялся Василий.

– А как бы тебе хотелось? С вывертом?

– Значит, нам еще придется доказывать свою невиновность?

– Возможно.

– А как же этот?.. Ну, из святых братьев, что тоже был в отеле?

– Новообращенный, – напомнил Григ.

– Точно, он самый, новообращенный!

– Ты его видел?

– Нет.

– Тогда о чем разговор?

– Пеккер назвал его имя.

– Какое?

– Не помню… Но точно называл!

– Фил.

– Точно! Фил!

– И что нам это дает? Имя, скорее всего, выдуманное. А даже если и настоящее…

Григ умолк.

По тому, как неожиданно и резко была оборвана фраза, Василий понял, что продолжать эту тему не имеет смысла. Поэтому он спросил:

– Так что насчет чиптрилов? Откуда они берутся?

– Ниоткуда, – чуть помедлив, сказал Григ. – Их просто находят.

– Для того чтобы кто-то что-то нашел, кто-то другой должен это что-то потерять.

– В корень зришь, – усмехнулся сталкер. – У меня есть догадка, что чиптрилы – это отходы жизнедеятельности отдельных видов механоидов.

Василию потребовалось какое-то время на то, чтобы понять сказанное Григом.

– Слушай, выходит, это дерьмо? Дерьмо механоидов?

– Ну, что-то вроде того.

– И ты это дерьмо собираешь? – не смог удержаться от смешка журналист.

– Ты слышал легенду про коня, гадившего золотом?

– Нет.

– Ну, не важно… Дело в том, что даже если бы чиптрилы были из чистого золота, они не стоили бы и десятой доли того, сколько платят за них барыги. И это внутри Зоны. А за кордоном цена на них вырастает в десятки, если не в сотни, раз.

– Серьезно? – искренне удивился Василий.

– А чего бы ради я их тогда собирал? Я не коллекционирую артефакты.

– Тогда, я думаю, справедливо будет поделить деньги пополам.

– Какие еще деньги? – не понял, а может, только сделал вид, что не понял, сталкер.

– Те, что ты собираешься за чиптрилы выручить. Сколько ты их собрал?

– С какого это перепугу я должен отдавать тебе свои деньги?

– Но мы же вместе их нашли.

– Нашел их я, а ты чуть было не раздавил.

– Ну, все равно… – Василий стал внимательно смотреть под ноги. – Мне кажется, было бы справедливо…

– Слушай, не говори больше о справедливости. Хорошо?

– Ладно, – был вынужден согласиться Василий.

А что ему еще оставалось?

– Но хотя бы один чиптрил можешь подарить?

– Зачем?

– Для коллекции.

Вообще-то Василий думал не о коллекции, а о том, что, как сказал Григ, за пределами Зоны стоимость чиптрилов возрастает в разы…

– Нет.

– Ладно, – Василий постарался сделать вид, что ничуть не обижен. – Тогда я сам найду.

Сталкер ничего не ответил.

Батончик, что сжевал на ходу Василий, превратился в давно забытое воспоминание. А утро, как известно, хорошо не только ясным солнышком, но и плотным завтраком. Кому приятно гулять под дождем, да еще и на пустой желудок?

Василий забыл еще добавить – в месте, где каждый твой шаг может оказаться последним. Почему-то именно эту существенную деталь он постоянно упускал из виду. А как результат – для него стал полной неожиданностью оглушительный рев сирены, наложившийся на грохот рушащихся стен, раздавшийся со стороны городских развалин. Над крышей девятиэтажного дома взлетел столб пыли. И снова пронзительно и нервно завыла сирена.

Григ прыгнул сзади на Васю, повалил его на землю, рыкнул:

– За мной! – и быстро пополз к большой куче битого асфальта.

– Лежи и голову не поднимай, – приказал сталкер.

Василий нервно сглотнул, дернув подбородком. Он не понимал, что происходит, но ему вдруг сделалось до жути страшно. Как во сне, когда видишь несущийся на тебя самосвал и не можешь сдвинуться с места.