Большую часть ночи я ворочалась, думая о предложении Нэша. Я не привыкла, чтобы мужчина вот так пробирался мне под кожу и в мои мысли. Я надеялась, что хорошая тренировка позволит мне избавиться от одержимой руминации о том, насколько именно Нэш хотел со мной сблизиться. Или же насколько близко я собиралась его подпустить.

Я испытывала искушение. Очень сильное искушение. Именно за такой кайф прошлая я ухватилась бы обеими руками. Но разве не пора ломать старые схемы? Учиться делать более хороший выбор?

Кроме того, если я пущу этого мужчину в свою постель, он захочет сближения. А сближение означало, что Нэш узнает моё практически незначительное умолчание правды, и он непременно расценит это как объявление войны. Вот именно поэтому я не заводила ничего, хоть отдалённо похожего на отношения.

И что с того, что прикосновение его рук заставляло меня роскошно таять, как гурманский сыр? Этот вызов мне не нужно принимать. Эту загадку мне не нужно разгадывать. Мудрым решением было бы избегать его. Просто держаться в стороне, сделать работу и уехать восвояси.

Внутри звучал жёсткий классический рок вместо обычной бодрой попсы, которую предпочитало большинство спортзалов. Здесь не было соляриев или массажных кресел, лишь ряды тренажёров, гири, гантели и потные люди.

— Новенькая? — девушка за ржавой стойкой администратора имела пирсинг в носу, татуировку на шее и тело богини йоги.

— Ага. Я встречаюсь с миссис Твиди и её друзьями.

Она сверкнула улыбки.

— О, удачи. И определённо подпиши это, — она подвинула ко мне бланк отказа от претензий.

Гадая, насколько же тяжёлой может оказаться тренировка с 70-летними старичками, я нацарапала внизу своё имя и передала листок обратно.

— Постарайся не получить травму в попытках поспеть за ними, — предупредила она. — Раздевалки прямо за моей спиной. Твоя команда вон там, — она показала в дальний конец зала.

— Спасибо, — сказала я и направилась в ту сторону.

В центре пространства было установлено несколько десятков кардиотренажёров. Беговые дорожки, орбитреки, грёбные тренажёры, велосипеды. В задней части находилась студия, где как будто проходил курс молодого бойца. Кто-то блевал в мусорную корзину, кто-то лежал на спине, накрыв лицо полотенцем, а инструктор гонял остальную группу, заставляя проделывать невероятное количество бёрпи.

Толпа посетителей представляла собой смесь фитоняшек в леггинсах и с дорогими смарт-часами, а также байкеров в банданах и рваных майках, которые хвастались татуировками. На соседних беговых дорожках бежали худой белый парень лет двадцати с чем-то и чернокожая женщина с серебристыми косичками, в майке Харлей. Его лицо исказилось от натуги. Она улыбалась.

Агата и Блейз, две байкерши, которые часто заглядывали в «Хонки Тонк» Нокса отдали мне честь, занимаясь на соседних тренажёрах-лестницах.

— Лина!

Миссис Твиди помахала из секции с гирями и гантелями. Позади неё стояло шесть пожилых человек в одинаковых спортивных костюмах, косившихся на меня.

— Доброе утро, — сказала я.

— Банда, это моя новая соседка и лучшая подружка Лина. Лина это банда, — представила она.

— Привет, Лина, — произнесли они хором.

— Привет, банда, — это сборище было явно разномастным. Насколько можно прикинуть, их возраст варьировался от шестидесяти пяти до восьмидесяти с хвостиком. Все имели морщины и седые волосы, но вместе с тем мышцы и дорогие кроссовки.

— Готова поработать? — протянула миссис Твиди с южным акцентом.

— Конечно, — после приезда в город я ограничивалась в основном пробежками. Приятная и лёгкая тренировка с гантелями поможет постепенно вернуться к силовым тренировкам.

— Без меня не начинать! — Стеф подбежал к нам в дизайнерской спортивной одежде.

— И снова ты, — сказала я ему.

— Самое время, Стеффи, — сказала женщина справа от миссис Твиди. В её чёрных как вороное крыло волосах виднелись седые пряди, а её футболка гласила «Моя разминка — это твоя тренировка».

— Я сидел на парковке и набирался храбрости, — ответил он и глянул на меня. — Ты уверена, что готова к такому?

Я фыркнула.

— Я пробегаю 8 км в день. Думаю, что справлюсь.

Миссис Твиди хлопнула в ладоши.

— Давайте разомнём наши старые косточки.

* * *

— О Боже. Я умираю. Спасай себя. Беги без меня, — умоляла я Стефа.

Он наклонился и рывком поднял меня с длинной полосы матов, тянувшейся вдоль одной стены зала. Мои колени подкосились. Я превратилась в обезвоженную шелуху прежней себя. Мои мышцы слишком ослабели и не могли меня поддерживать. Каким-то чудом на протяжении всей адской тренировки моё сердце оставалось в рамках безопасного диапазона ритма, но остальное моё тело капитулировало.

— Соберись, женщина. Если ты сейчас сдашься, они тебе до скончания веков будут припоминать, — просипел Стеф. С его подбородка капал пот. Его обычно идеально уложенные волосы торчали влажными чёрными клочьями по всей голове.

Я втянула вдох.

— Я не понимаю, как семидесятилетний старик может так мощно упражняться с канатами. Эти усы дают ему суперсилы?

Стеф сжал бутылку воды, обрызгав ею всё своё лицо.

— Вернон был морпехом. На пенсии ему стало скучно, так что он начал тренироваться к триатлону Ironman. Он вообще не человек.

Я прислонилась к стене возле питьевого фонтанчика и подолом майки вытерла пот с глаз.

— А что насчёт миссис Баннерджи? Она только что подняла 110 кг в становой тяге. Восемь раз.

— Адити начала качаться в пятьдесят с чем-то лет. У неё тридцать лет опыта.

— Давайте! Отдохнёте когда помрёте! — проревела миссис Твиди.

— Я не могу, — простонала я.

Стеф положил руки на мои плечи, но от пота я сделалась слишком скользкой, и ему невозможно было удержаться. Он сдался и прислонился к стене рядом со мной.

— Слушай. Мы справимся. Мы это сделаем. А когда закончим, пойдём в Кафе Рев, закажем латте «Красная Линия» и сожрём столько килограмм выпечки, сколько весим мы сами.

— Мне нужна мотивация посильнее выпечки.

— Чёрт, — он оттолкнулся от стены и повернулся лицом ко мне, выглядя слегка зелёным.

— Что чёрт? Они добавили ещё бросков мяча? Я в прошлом раунде заехала себе по лицу.

Броски мяча представляли собой особый сорт ада, где ты приседал с тяжёлым спортивным мячом, а потом резко выпрямлялся из приседа, чтобы подбросить мяч в стену на несколько метров над головой. Это ещё хуже чем бёрпи. Я ненавидела это упражнение.

Стеф запустил обе руки в свои волосы, затем поморщился и вытер ладони о свои шорты.

— Как я выгляжу?

— Так, будто распускающие руки русалки протащили тебя через весь бассейн.

— Проклятье!

— Но в абсолютно привлекательной, как у Генри Голдинга, манере, — поправилась я.

— Может, мне снять футболку?

— Да что происходит? — потребовала я, выхватив у него бутылку воды и поднося к своему рту.

— Джеремайя только что притащил сюда