покрывале, и мчусь к двери. Она распахивается раньше, чем я успеваю повернуть ручку.

Впечатываюсь в Яна, но он тут же отталкивает меня. Так сильно, что я отлетаю на середину комнаты.

Со страхом и удивлением всматриваюсь в его злое лицо. Читаю в нем боль и… ненависть.

— Ян, как Адам? — устав анализировать его настроение, перехожу к главному. — Он в порядке?

— Ты еще смеешь спрашивать? — надвигается на меня. — Сними маску, жалкая лицемерка! — кричит грозно.

Пячусь назад. Ближе к кровати.

Страшно.

— Я не понимаю, почему ты так со мной… — шепчу я.

Ян подходит к шкафу, рывком открывает створки. Осматривает полки.

— Где рюкзак? — рычит он.

— Что? — всхлипываю, отпуская эмоции.

— Твой, — делает широкий шаг в мою сторону. — Чертов, — еще один. — Рюкзак, — оказывается вплотную ко мне и убивает взглядом. — Где он?

— На шкафу, — киваю наверх, — чтобы Дан не достал.

Ян отступает. Достает рюкзак, рвет молнию — и вываливает содержимое на пол.

— Что ты делаешь? — обхватываю себя руками, пытаясь унять дрожь

— Какого… — Ян ищет что-то, но не находит.

Тем временем в комнату заходит Эд, смотрит на нас с неподдельным беспокойством. Приближается, чтобы оказаться между мной и Яном. Честно говоря, такая забота с его стороны впервые. Док опасается чего-то? Боится, что Ян прибьет меня? Судя по поведению брата, он может.

— Эд, что произошло? — спрашиваю жалобно.

— В клинике сказали, что Адам выпил не то лекарство, — сообщает он. — А с противоположным эффектом, что ухудшило его состояние. Поэтому случился приступ.

Хочу спросить, как себя чувствует дед, но Ян перебивает.

— Или ему подмешали. Не. То. Лекарство, — выплевывает с яростью. — Как считаешь, Мика? Кто это мог сделать?

В пару шагов оказывается опять рядом, при этом грубо оттолкнув Эда.

— Неужели ты думаешь, что это я… — растерянно моргаю. — Ян! — вскрикиваю от обиды. — Я бы никогда!

— И от улик избавилась, да? — хватает меня за плечо и встряхивает.

— Каких улик? — не сразу догадываюсь, о чем он. — Я выбросила все еще пару недель назад, когда… — опускаю голову. — Дан влез в мой рюкзак.

Глаза Яна чернеют. Мое признание только сильнее разъярило его.

Чувствую, что он готов прикончить меня, не заботясь об ответственности. Прямо при свидетелях. Которых с каждой минутой становится все больше.

Левицкие вваливаются в комнату, не прочь понаблюдать за моей казнью.

Вперед выходит тетя Александра. Тычет в меня пальцем.

— Правильно. Она во всем виновата! — истошно вопит. — Как только появилась здесь, Адаму хуже и хуже…

Не отпуская меня, Ян поворачивает голову к родственникам.

— Пошли на хрен все отсюда, — неожиданно орет на них. — Быстро по норам разбрелись. И чтобы не видел вас!

Левицкие слушаются. Разбегаются, будто муравьи из разрушенного «дома».

Медлит лишь Эд, со стороны следит за нами. Не решается перечить Яну. Но и меня не бросает.

— Если Адам не справится… — цедит, возвращаясь ко мне, Ян.

— Не говори так… — произношу сипло.

— Я лично тебя удавлю, — его свободная ладонь ложится на мою шею, но не сдавливает. Пока что.

Эд не выдерживает и крадется к нам.

— Остынь, Ян, — кладет руку на его плечо. — Она беременна, в конце концов, — выдает решающий аргумент.

Ян кривится с отвращением. Зато отпускает меня. Как нечто мерзкое, после чего руки помыть надо.

Сжимает кулаки, играет желваками на скулах. Вдруг подлетает к шкафу и со всей силы бьет в дверцу, оставляя вмятину.

Закрываю уши ладонями и вскрикиваю.

— Я выпру вас обоих из этого дома, клянусь, — рявкает Ян таким тоном, будто проклинает.

И, наконец, покидает мою спальню. Судорожно всхлипываю, срываюсь в рыдания. Заслон опускается, освобождая панику. Забываю, что рядом Эд. Поэтому вздрагиваю, когда он начинает говорить.

— Мика, Адам восстановится. Ему уже немного лучше стало. Под капельницей он. Квалифицированные врачи рядом, — успокаивающе касается моей руки. Но я отдергиваю кисть.

— Хорошо, держи меня в курсе, пожалуйста, — прошу его. — А сейчас оставь меня.

Эд слушается. Выходит, закрыв за собой дверь. Но возвращается минут через пять, когда я уже сижу на полу и реву.

Подходит ко мне с подносом. На нем — стакан гранатового сока и какое-то лекарство.

— Мика, это успокоительное на травах, — Эд указывает взглядом на таблетку. Вот только я не принимаю неопознанные лекарства из чужих рук. — Елена передала. Выпей и отдыхай.

— Не нужно мне ничего, — бубню я. К таблетке не притрагиваюсь, но стакан все же беру. Машинально.

В горле пересохло после рыданий. Поэтому выпиваю сок залпом, не чувствуя вкуса. Жестом приказываю Эду уйти, а сама прямо в одежде забираюсь в постель. И отключаюсь, даже дверь не закрыв.

Глава 2

3

На следующее утро

Доминика

На прикроватной тумбочке — стакан сока, фруктовая нарезка и тосты. Эд играет в заботливого мужа? Или опять задумал что-то, но забыл предупредить меня?

И все-таки пора завязывать с его авантюрой. Не нужна мне ничья помощь. Особенно, если учесть, что не хочу больше наследства Левицких.

Приподнимаюсь с трудом, потому что все тело ноет.

Набираю в рот немного сока, морщусь — и выплевываю обратно. Заглядываю в стакан, но в темно-красной жидкости ничего не видно. Пора переходить на воду. В семейке Адам'с больше не безопасно. После приступа деда из-за подмены лекарств, в которой Ян меня обвинил, нужно быть на чеку. В этом странном доме не знаешь, чего еще ожидать.

Спохватываюсь и мчусь в комнату деда, с ужасом напоминая себе, что он… в больнице. Меня вывело из колеи вчерашнее "нападение" Яна, не могла мыслить здраво, панике поддалась. Но теперь намерена все выяснить.

Кривлюсь от внезапного импульса, прострелившего мой живот. Чуть придерживаю низ рукой, но продолжаю идти. Правда, медленнее.

Посередине холла останавливаюсь и врастаю в пол.

— Доброе утро, Ян, — лепечу сипло.

Ненавидящий взгляд обволакивает жидким азотом, заставляя задрожать от холода.

Обращаю внимание на Дана, что сидит на диване, забравшись с ногами. Прошло много времени с того момента, как я накричала на него. И, думаю, малыш готов дать мне шанс реабилитироваться. Вижу это по его наивным голубым глазкам.

— Привет, Дан, — говорю нежно и улыбаюсь ему.

Тонкие губки растягиваются в ответ.

Заметив наши переглядывания, Ян разрывает контакт и отправляет племянника в комнату. Дан послушно плетется к своей двери. Но стоит ему поравняться со мной, как я притягиваю его ближе, наклоняюсь и чмокаю в щечку.

— Прости, малыш, я все равно люблю тебя, — шепчу ему на ушко.

И точно знаю: Дан понимает меня. Хоть и не говорит ничего в ответ. Чудо-педагоги Яна пока бессильны. Но мне кажется, ребенку лишь нужно время, чтобы обвыкнуться.

Как и мне…

Только