Он ждал, опершись локтем о колено. Намеренно небрежная поза ничем не выдавала его возбуждения, за исключением заметного вздутия в облегающих брюках.

Кэролайн заколебалась на мгновение, затем встала и начала расстегивать блузку. Николас наблюдал за каждым ее движением. По мере того как она снимала одежду, щеки ее становились все более и более пунцовыми. Наконец она развязала ленту сорочки и подняла подбородок, не позволив, однако, кружевному материалу соскользнуть с ее плеч.

– Не останавливайтесь, – настоятельно сказал он. – Главное – впереди.

– Но вы еще полностью одеты. – Она стояла, босая искусительница, придерживая корсаж своей сорочки.

– Вы желаете, чтобы я тоже разделся? – Николас пристально посмотрел на нее.

Он хотел, чтобы она поняла, что с ним у нее всегда есть выбор. Обычно он предпочитал лидировать в эротических играх, но в данном случае уступал ей первенство, чтобы она не чувствовала себя подчиненной.

– Я уверена, вы знаете, что вас считают очень красивым, – сказала Кэролайн. – Почему же лишаете меня возможности восхищаться вами?

Сказано довольно откровенно, без всяких ухищрений.

– Как пожелаете, миледи. – Николас улыбнулся и потянул за каблук свой сапог, не отрывая от нее взгляда.

Кэролайн с робкой улыбкой отпустила свою сорочку, и та соскользнула к ее ногам.

На мгновение Николас замер с сапогом в руке, упиваясь истинным великолепием ее обнаженного тела; его восхищение усиливалось сознанием того, что она готова отдаться ему.

Он не спешил раздеться.

Было что-то волнующее в окружающей лесной обстановке, в том, как солнечные лучи золотили нежную кожу Кэролайн, в пении птиц на деревьях. Все-это еще больше возбуждало его. Николас ощущал первобытное слияние с природой и, к тому моменту когда наконец снял брюки, с удивлением обнаружил, что его руки дрожат.

Никогда прежде с ним такого не бывало.

Надо понять, в чем причина. Позднее. Потом.

– Идите ко мне. – Николас полулежал на траве, ощущая ее прохладу своим пылающим от желания телом. Над ним, подобно кружевному балдахину, простирались ветви деревьев, сквозь которые проглядывало лазурное небо.

Он надеялся, что она действительно хочет его, потому что сам уже был более чем готов. Когда она опустилась на колени перед ним, он подхватил ее за талию и, водрузив на себя, впился в ее губы страстным поцелуем. Он не мог сдерживаться, как минувшей ночью, и Кэролайн, казалось, не возражала, судя по ее ответной реакции на его поцелуй. Когда она запустила пальцы в его волосы, он мысленно возликовал. Ее затвердевшие соски упирались ему в грудь, и это говорило о том, как далеко она продвинулась в познании земных радостей за такое короткое время. По окончании недели она станет необычайно страстной женщиной, и счастлив, будет тот мужчина, кому она достанется в качестве любовницы.

Николас вспомнил, что следующую неделю она проведет с Дереком, и почувствовал крайнее недовольство, представив, как друг обнимает ее роскошное тело.

Надо подавить в себе этот эмоциональный рефлекс. Он не был ревнивым. Во всяком случае, никогда прежде. Учитывая их непристойное пари, сейчас не самое лучшее время становиться ревнивцем.

Николас перевернулся вместе с Кэролайн, и ее волосы легли на траву блестящей пышной массой. Его губы коснулись ее скулы, затем переместились к ключице и остановились на изящном изгибе шеи. Кэролайн выгнулась под ним; дыхание ее участилось.

Николас провел рукой по ее обнаженному боку.

– Поговори со мной.

Ее ресницы дрогнули, губы приоткрылись, и она слегка нахмурилась:

– Разве мы не разговаривали? – Да, но теперь давай сменим тему.

– Могу поклясться, Роудей, вы хотите чего-то другого, кроме разговоров, или вы предпочитаете только говорить? – Она недвусмысленно прижалась к его твердой плоти. – Кажется, вы готовы.

Николас улыбнулся:

– Я, конечно, займусь с вами любовью – в этом нет сомнений, – однако существует множество способов сделать это. Я подумал, вам следует узнать, как возбуждают разговоры любовников о своих чувствах и желаниях.

Ее каштановые волосы шевельнулись, когда она покачала головой, глядя на него ясными глазами.

– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, но, подозреваю, у вас уже есть подобный опыт.

Да, он имел опыт, а ей любовные игры были неведомы, так же как романтический поцелуй. Но он с удовольствием просветит ее.

– Я начну первым, – сказал Николас. Опираясь на локоть, он приблизил губы к ее уху, лаская при этом великолепную упругую грудь. – Мне нравится ощущать твою шелковистую кожу. У тебя самые красивые груди, какие я когда-либо видел. Они как у девушки. Их хочется мять, ласкать, целовать, возбуждать соски.

По ее телу пробежала легкая дрожь, когда он нежно сжал податливую плоть, медленно описывая большим пальцем круги вокруг соска и испытывая удовлетворение реакцией ее тела. Он знал, что Кэролайн умная и немного застенчивая женщина. Если к тому же она овладеет искусством флирта, то сможет покорить любого мужчину высшего света.

Правда, вокруг полно мошенников, а она не только красавица, но и богатая наследница. Он надеялся, что Кэролайн сделает разумный выбор.

Осознание того, что ему небезразлична ее дальнейшая судьба по окончании этой недели, испугало его. Может быть, он просто старается оправдать в ее глазах весь мужской род, поскольку из разговора с ней понял, что ее отец не лучше покойного лорда Уинна. Она не высказала это прямо, но он уловил боль в ее голосе.

– Теперь ваша очередь, – сказал Николас, покусывая мочку ее уха. – Доверьтесь мне.

– Я... я... – Она запнулась, затем прошептала: – Я начинаю думать, что вы более чем компетентный любовник, Николас, и очень хороший человек.

Он, придя в замешательство, перестал ласкать ее сосок.

В словах Кэролайн не было признаний, и они не сопровождались трепетом ресниц или соблазнительной улыбкой, однако Николас неожиданно был, тронут не только их откровенностью, но и чувством, с которым они были произнесены. Он знал, что его характеризовали по-всякому, но не помнил, чтобы слово «хороший» присутствовало среди эпитетов, которыми его награждали. Люди не видели в нем человеческую сущность. Богатство, внешность, обаяние – этого было более чем достаточно для обсуждения его личности. Человеческая сущность мало кого интересовала.

Он не находил, что сказать в ответ, и это беспокоило его. Кэролайн уже не в первый раз ставила его в затруднительное положение. Наконец он пробормотал:

– Благодарю.

Ее вздох коснулся его щеки.

– Это не то, что вы имели в виду, не так ли? Я не знаю, что надо говорить в таких случаях.

Она очаровательна и наивна, подумал Николас, отводя локон с ее плеча. Он нависал над ней, удерживаясь на локтях и упираясь твердым членом в бедро.