– Ладно, ладно – убедил: ты нас… прикрыл.

– По-пацански, в натуре.

– Сейчас чего надо?

– Только помни, что за бесплатно мы не будем.

Наёмник вздохнул и продолжил:

– Итак, вы – мои должники. А я, вместо того, чтобы с вас что-то требовать, ещё и угощаю. Так?

– Так, – кивнули Красные Шапки и запрокинули головы, вливая в себя виски. – Ты хороший чел, Шарп! Удивительный.

– Точно, – согласился наёмник. – Настолько хороший и удивительный, что, зная о трудных временах и вашем тупом уйбуе, нашёл вам подработку.

– Мы не работаем, – тут же среагировал Дно.

– Мы – воины, – отрезал Полстакана.

– Крутые воины.

– Отчаянный спецназ, мля.

– Необузданные.

– Неудержимые!

Награждать себя эпитетами дикари могли сколь угодно долго, поэтому Шарп прервал разглагольствования необходимым пояснением:

– Работать не придётся. Я ведь вас знаю, даже предлагать бы не стал.

– Сам сказал: «подработка».

– Это оборот речи.

– Оборачивай речь понятнее, а то у меня от нервов чуть колики не сделались.

– Короче, будете охранять репеси… Тьфу, блин…

Шапки промолчали со всей возможной для себя деликатностью, показывая, как им на самом деле интересно.

– Будете сторожить репетиционную базу, – справился наёмник.

– Чего? – возмутился Дно.

– За кого ты нас принимаешь? – поддержал приятеля Полстакана.

– Кончиту найми, извращенец.

– Мы в такие игры не играем.

– Ни фига себе – «подработка»!

– Не бойтесь незнакомых слов, придурки, – не сдержался Шарп.

– Как ты нас назвал?

– Хочешь об ятаган порезаться?

Слегка поддавшие дикари готовились окончательно выскользнуть из пут реальности, и наёмнику пришлось показать зубы:

– А хочешь, я великому фюреру отправлю ваши фотографии около рыцарского «Лексуса»?

На несколько мгновений в кухне установилась тишина, а затем Дно потребовал:

– Переведи незнакомое слово.

А Полстакана поковырялся ногтем в зубах, показывая, что в целом согласен с приятелем.

– Репетиционная база – это дом такой, – сообщил Шарп. – В нём будут петь и плясать, а вы будете охранять. За это вам с меня вискарь после каждой смены и уважение.

– Кабак, что ли, какой-то? – оживился Полстакана. – Это я могу, я работал в трёх! Или больше…

– Нет, не кабак. Вы будете охранять артистов, а точнее – постановку мюзикла… – Очередное незнакомое слово заставило Красных Шапок вздрогнуть, и Шарп уточнил: – Это как театр, только там поют и танцуют.

– Опера! – сообразил Дно.

– Не, если танцуют – то балет, дубина! – поправил его напарник.

Такого уровня культуры Шарп от дикарей не ожидал и налил им ещё немного.

– Ну, значит, вы в курсе, о чём речь. Грабить их никто не собирается, там нечего красть. Просто конец по имени Виолиций не хочет, чтобы кто-нибудь подглядывал. Поэтому вы будете гулять вокруг дома, а если кого увидите, то отлупите. Не насмерть.

– Не насмерть? – Дно немного расстроился и поправил ятаган. – Какие же мы тогда охранники?

– Ну что ж мы, челы какие убогие? Ой, Шарп, ты не обижайся, – тут же поправился Полстакана. – Только сам подумай: а если на нас нападут? А если мы случайно убьём? Это опасная работа, нам грозят неприятности. Поэтому плату нужно удвоить.

– Я не сказал ещё, сколько вам собираюсь давать пойла.

– Всё равно: надо удвоить. И ещё одно… Ты наливай, наливай, не стесняйся! Ещё одно: у нас уйбуй тупой. Хватится – а нас нет. Риск! Поэтому тоже надо добавить.

– А может, лучше деньгами? – Дно морщил лоб, пытаясь что-то прикинуть.

– Ты тупой, как наш уйбуй! – набросился на приятеля Полстакана. – На деньги надо ещё виски покупать, а так у нас сразу оно будет! Это же буквально… исключение рисков, связанных с изменением валютного курса. – Полстакана победно посмотрел на Шарпа, который жалел уже, что позволил ему выпить. – Так что пять бутылок, Шарпушка, не меньше. А сколько там надо работать вообще?

– Три бутылки! – жёстко отчеканил наёмник. – Не согласны, найму других, даже вашего тупого уйбуя не придётся долго уговаривать.

И Полстакана начал торговаться. Но, поскольку никто из Красных Шапок понятия не имел, как это делается, процесс шёл недолго – около минуты, – после чего дикарь понял, что, если он не согласится на условия наёмника, тот больше не нальёт ему ни капли.

– Твоя взяла, – смирился Полстакана перед обстоятельствами непреодолимой силы. – Давай, разливай бутылку до конца: надо обмыть договорчик!

– Иначе сторожиться не будет, – поддакнул Дно.

– Или будет, но плохо.

Шарп вручил дикарям остатки виски, после чего взялся за телефон: звонил Виолиций.

– Сегодня отменяю репетицию, так что ты там не беспокойся и никого не зови.

– Как это? – насторожился наёмник. – Я уже парней построил, аванс им выплатил…

– Разве? – изумился Дно.

– А что ты сейчас пьёшь? – прошипел Шарп, зажимая пальцем микрофон. – Халяву?

– Продукт предварительных переговоров, – снова начал умничать Полстакана.

– Заткнись. – Наёмник вернулся к разговору с концом. – Мне, между прочим, тоже нужен аванс.

– Рут всё это уладит. А я сегодня никак не могу, тут возникло… Возникло одно срочное дело! – Виолиций почти шептал в трубку. – В общем, сегодня – никак. Спешу! Позвоню завтра! Обнимаю!

– Виолиций!

Короткие гудки.

Закончив разговор, Шарп уставился на трубку с таким озадаченным видом, что даже дикари обратили на это внимание. Однако сказать ничего не успели: телефон зазвонил вновь, и наёмник вышел из кухни – говорить с Альфонсо при свидетелях он не собирался.

– Это я.

– Узнал. Что-то случилось?

– Нет, просто так звоню, – разъярился рыцарь. – Конечно, случилось. Отправляйся в «Специальное приглашение»!

– Смена Виолиция закончится только через два часа! – Шарп взглянул на часы. – Что мне там делать?

– То, за что я тебе плачу! И не смей больше называть никаких имён, понял? Слушай внимательно: твой добрый знакомый Равиш где-то отыскал кровать какого-то китайского императора и тащит её в клуб…

– Зачем?

– Тебе не всё равно?

– Я не понимаю…

– Идиот!