Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Маша, Маша, я сейчас приеду и все тебе объясню…
— Я не хочу тебя больше знать!
— Я выезжаю!
Я иду в ванну, и просто срываю свадебное платье, я разрываю деликатную молнию и кидаю его на пол. Закутываюсь в халат и командую Вилке:
— Вила, пожалуйста поезжай домой, спасибо за все, но свадьбы не будет.
Видя мой сумасшедший вид, Вилка пятится.
— Я не могу тебя оставить одну в таком состоянии…
— Я в порядке, Вил, поезжай.
— Маш, да тебе впору вызывать машину с желтой полосой…
— Вил, я клянусь, что ничего плохого не произойдет.
Вил набирает номер:
— Ну ты где, 10 минут, хорошо, я сейчас ухожу, так что поспеши, чтобы Маша не осталась одна, ее нельзя бросать в таком состоянии.
Вилка собирает манатки и тянет скулящего Жорика.
— Маш, разберётесь, набери меня, скажи, что ты жива и здорова, а то я места себе не найду.
Алекс уже на подъезде, и она уходит.
Я запираю за ней дверь. И вставляю ключ в замок, чтобы наверняка.
Мне уже совсем нечего терять, я потеряла надежду на счастье. Ложь превратила мое будущее в дым. А тот, кого я боготворила — хуже самого дьявола.
Через буквально 5 минут в дверь вначале звонят, а потом стучат. Потом пробуют открывать ключом.
— Уходи! — кричу я.
— Нет, впусти меня и дай объяснить… Да это мой ребенок. Но все не так, как ты думаешь!
— Тебе не все равно, что я уже думаю! Убирайся прочь из моей жизни!
Он начинает что-то говорить за дверью, но я не слышу, боль оглушила меня и парализовала.
— Если ты не уйдешь, я вскрою себе вены, — задыхаюсь, сердце перестает биться.
Я чувствую приступ удушья, я пропадаю…
Очнулась уже больнице. Не могу пошевелится, в вене трубка. Но рядом мама, и мне вдруг так тепло становится.
— Машенька, — на глазах у мамы слезы — ты нас так напугала.
Я не могу пошевелить языком.
— Если бы Алекс не выломал дверь — я не знаю, что бы было.
— Где он? — я еле шевелю губами.
— Он тут, уже трое суток не спал, все ждал пока ты очнёшься, он тебя и вправду очень любит. И что бы там не произошло…
— Мам, не надо, я не хочу его видеть!
В палату входит доктор:
— Ну напугали Вы всех, Мария Ивановна, слышал, что невесты волнуются, но не до сердечного же приступа.
— Что? — я не могу понять, о чем это он.
— Маша, у тебя был сильнейший сердечный приступ, вообще думали инсульт, — вступает в разговор мама.
Ну еще бы! Сердечный приступ! Мое кровоточащее сердце сдалось.
— Сейчас Вы уже в норме, прокапаетесь и сможете вернуться к нормальной жизни недельки эдак через две-три. Будете жить долго и счастливо!
Ну да!
Доктор уходит и палату входит Алекс. Он осунулся, щеки еще больше впали.
Мое сердце сжалось.
— УХОДИ! — я не могу не кричать, не даже нормально говорить
— Машенька, — он гладит меня по щеке, — ну что ты!
— Уходи! — я начинаю плакать, — уходи, я тебя прошу!!! Ты хочешь, чтобы я умерла???
Мама бочком выходит из палаты.
— Не хотел причинить тебе боль, никогда не хотел…
— И тем ни менее! Если ты меня, — запинаюсь, — хоть немножечко любишь — пожалуйста, исчезни из моей жизни навсегда…
У него в глазах слезы:
— И не немножечко…Ты действительно этого хочешь?
— Да, — я почти шепчу, — уходи, мне не нужны объяснения, я не хочу, чтобы мне стало еще хуже. Мне надо выжить ради Лизы и ради себя. Ты отравил мою жизнь, так не забирай ее совсем. Будь мужчиной — уходи!
Не могу сдержать слезы.
В последний раз смотрю в его глаза — такие серые и глубокие, в глаза, в которых стоят слезы.
Он наклоняется и целует мои губы с соленым привкусом слез.
Потом еще раз смотрит на меня, разворачивается и молча уходит.
Я реву уже в голос, не могу остановится…
***
Через три недели возвращаюсь домой: тут пусто и стерильно. Никаких следов Алекса. Новая входная дверь! Лиза бегает, рада, что я вернулась, мама хлопочет на кухне.
Смотрю в зеркало — я бледная тень себя прежней.
Складываю выписку и вдруг замечаю на листке из больницы — «Срыв беременности, приблизительный срок 4 недели». Бегу к маме, протягивая листок:
— Это правда?
— Маша, прости, беременность не удалось сохранить…
Мне снова становится душно. Я опираюсь на столешницу:
— Ничего, и это тоже я переживу…
Дорогие читатели, делаю вынужденный перерыв до воскресения! Это еще не вся история…
Отставляю немного прекрасной музыки для настроения — Metallica — Nothing Else Matters
Если человек встает после падения — это не физика. Это характер.
Майк Тайсон
Спустя 6 лет…
— Мария Ивановна, Мария Ивановна, — окликает меня новый офис-менеджер Ларочка, — Вы не забыли, что сегодня у Вас конференц-звонок с Лондоном, всю редколлегию собирают, важные новости, я там Вам накинула в календаре…
— Спасибо, Лара. Я не забыла и буду вовремя.
Я опускаюсь на свое кресло, кресло главного редактора моего издательства. Вот уже год я занимаю это должность.
Год назад наше издательство стало частью международной группы с головным офисом в Лондоне. И Мишу Боярского перевели именно туда. Он не мог сделать ничего лучше, чем рекомендовать меня как свою замену. 6 лет я очень много работала с авторами и чаще всего начинала все с нуля.
Целый год после сердечного приступа я сотрудничала непосредственно с Сашей Блоком и Верочкой: мы прошли сложный путь: от неприятия критиков до безусловной любви читателей. Иностранная пресса взорвалась восторгом, когда книгу Саши была издана на 25 языках, и даже гнев критиков сменился на милость. Мы год кочевали вначале по нашей стране, а потом плавно перебрались в Европу и Америку. Устраивали интервью и автографсессии, публичные чтения его книги. Добивались промо на телевидении. Работа меня спасла и дала возможность вырваться из эмоционального вакуума, в котором я находилась.
Новость, о которой давно шептались в кулуарах нашего издательства для меня таковой не являлась. Я уже знала, что международную издательскую группу с головным офисом в Лондоне поглотила неумолимая «Искра Паблишинг» — транснациональный холдинг с офисами в 56 странах мира. От одного упоминания от «Искра Паблишинг» меня до сих пор бросало в дрожь, ведь в свою очередь это компанию входила в небезызвестную «Искра Корпорейшен», созданную некогда мои бывшим, я бы даже сказала, бывшим-бывшим мужем.