– Послушай, Хайме, – говорю я, рыдая. – Думаю, у тебя проблемы, но ты не хочешь ими поделиться со мной.

– Да, у меня действительно проблемы. И я не хочу рассказывать о них, чтобы ты не беспокоилась. Но вижу, что причиняю тебе боль. Поэтому я все тебе расскажу.

Берет за руку и ведет в гостиную, мы садимся друг напротив друга, и я чувствую, что разговор будет серьезным.

– Есть вещи, которыми нельзя гордиться, поэтому о них не рассказывают. Я полагал, что смогу все уладить сам, но вижу, что это отрицательно, влияет на меня.

Он начинает говорить о своем финансовом положении, которое оставляет желать лучшего. Он взял деньги в долг по просьбе своего партнера Хоакина, который несколько месяцев назад попросил ссуду в банке, при этом Хайме выступил гарантом своего партнера. Но Хоакин перестал платить банку некоторое время назад, и теперь банк требует, чтобы Хайме погасил задолженность. Ему еще недостает около пяти миллионов песет, и хотя Хайме каждый месяц откладывает значительную сумму, этого все равно не хватает, и банк собирается наложить арест на его дом в Мадриде.

– Они хотят отобрать у меня то, что мне далось с таким трудом. Я платил за дом долгие годы, а теперь вот такая ситуация, и все по вине моего партнера.

Не могу поверить своим ушам. Но, с другой стороны, в его словах столько искренности и боли, что я не спрашиваю его, действительно ли все так плохо.

– А зачем ты поручился за Хоакина? – спрашиваю я робко.

– Как же я мог этого не сделать? Помимо того что мы партнеры, мы еще и друзья, Вал, понимаешь? По крайней мере, я в это верил до сегодняшнего дня. Разве ты не сделала бы то же самое для Сони? Никогда бы не подумал, что он перестанет платить и поставит меня в такое положение.

– Да, но почему он перестал платить банку?

– Пару лет назад его брак дал трещину. Уже несколько месяцев он много пьет и тратит все больше денег на женщин. На днях я прихожу в офис и вижу, что он спит на ковре в своем кабинете, грязный, пьяный, без денег – он всю ночь тратил их в клубе.

Теперь я понимаю, почему Хайме вел себя так со мной. Должно быть, он чувствует себя загнанным в угол и нервы у него уже сдают.

– В то воскресенье, когда я вернулся в плохом настроении… Помнишь? – Киваю головой и беру его руки в свои. – Меня искали люди из банка, пока я был в Малаге. В пятницу я поехал в Мадрид и там узнал о реальной угрозе наложения ареста на мой дом.

– И нет способа остановить процесс?

– Есть, конечно.

– Как?

– Заплатить.

Хайме в таком отчаянии, что начинает плакать как ребенок. Он, всегда такой статный и гордый, раскис, как маленький, я прижимаю его голову к своей груди и не знаю, как его утешить.

– И знаешь, что самое плохое?

– Нет.

– Что мы с тобой должны расплачиваться за это. Я чувствую себя так скверно, ведь из-за меня страдает женщина, которую я люблю больше всего на свете!

Я глажу его щеки, пытаясь осушить слезы. Меня взволновал его рассказ. Хайме продолжает:

– Я работаю как сумасшедший, чтобы жить хорошо, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. У моих детей есть все, что они хотят. Я помогаю бывшей жене, потому что она очень больна и у нее нет средств на жизнь. А теперь это!

Слезы льются неудержимым потоком. Я потрясена и чувствую себя обессиленной, но благодарна ему за правду.

– У меня есть неделя, чтобы заплатить долг и снять арест. Иначе они заберут дом.

Почти всю ночь мы лежали на диване, прижавшись друг к другу. Хайме начал дрожать, и я укрыла его покрывалом. Он выглядит измученным, а я все ломаю голову, как ему помочь. Не могу позволить, чтобы что-нибудь плохое случилось с моим любимым. Если я люблю его и живу с ним, то должна делить его проблемы. Разве я могу быть счастлива, зная, что у Хайме неприятности? Нужно что-то делать. У меня есть недостающая сумма. Я решаю снять со своего счета пять миллионов песет и заплатить банку, чтобы спасти дом Хайме в Мадриде.

12 августа 1998 года

Ничего не сказав Хайме, я отправилась в банк снять необходимую сумму. Я боялась брать все деньги сразу, поэтому делала это в три захода. Директор банка, с которым я поддерживаю хорошие отношения, пригласил меня в свой кабинет, чтобы узнать, довольна ли я обслуживанием. Его удивляет то, что я забираю все свои сбережения. Я уверяю его, что ничего особенного не происходит и мне не в чем упрекнуть его служащих, наоборот, я ими очень довольна. И я придумываю отговорку – рассказываю, что у меня возникли непредвиденные обстоятельства и дело не терпит отлагательств.

Сегодня среда, и Хайме нервничает больше обычного. Индикатор степени его раздражительности – это время, которое он проводит, закрывшись в ванной. Чем больше он нервничает, тем дольше он устраняет мертвую кожу со щиколотки, оставляя раковину запачканной остатками кожи и белого порошка.

Завтра вечером Хайме уезжает в Мадрид на последние переговоры с банком. Так он мне сказал. Я собиралась не говорить ему о своем решении помочь до последней минуты.

Когда прихожу домой, он уже собирает чемодан, чтобы завтра улететь и провести выходные со своими детьми. У него печальные глаза, и он говорит со стоном:

– Возможно, я последний раз проведу с ними выходные в этом доме. – Немного помолчав, он продолжает: – Как я им объясню, что это уже не их дом?

– Не нужно ничего объяснять, – весело говорю я. – Вот, это для тебя!

Протягиваю ему конверт, который он бережно берет, явно удивленный. Когда открывает его, не может поверить своим глазам.

– Где ты их достала? – спрашивает он, подозрительно глядя на меня.

– Сняла со своего счета. Столько, сколько тебе не хватает.

– Ты что, с ума сошла? По-твоему, я возьму эти деньги? Уверен, ты попросила кредит в банке!

– Нет, не волнуйся. Не брала я никакого кредита. Это мои деньги.

Роняет конверт на кровать.

– Нет, я не могу их принять. Сожалею…

– Пожалуйста, Хайме! Не будь глупым! Любящие люди должны помогать друг другу. Это мои деньги. Возьми их, пожалуйста. Заплати банку, и пусть они оставят в покое твой дом.

Дм того чтобы видеть улыбающееся лицо Хайме, никаких денег не жалко. Он очень рад и обнимает меня так сильно, что, кажется, вот-вот задушит.

– Ты не представляешь, что это значит для меня, любовь моя! Ты только что вернула меня к жизни. Спасибо. Большое спасибо. Не знаю, как благодарить тебя, правда, не знаю.

– Может, пригласишь меня в свой замечательный домик в Мадриде?

При этих словах его взгляд на мгновение останавливается и устремляется в пустоту, а потом Хайме снова смотрит на меня и нежно обнимает.