— И?

— Вот. Ира позвонила, сказала, что папа убил маму. Я сначала не понял, думал, что она дурачится, но она ревела так, что я решил на всякий случай проверить. Приехал, а тут папа сидит в родительской спальне. В руке у него нож — весь в крови. И папа сам весь в крови. И кровать в крови. И мама… — На этом месте Дмитрий остановился — у меня за спиной — и глубоко вздохнул. — Я даже сначала решил, что это страшный сон. А потом папа сказал, что это он убил маму, и нужно вызвать полицию.

— А не сказал, почему? — Я повернулся на стуле так, чтобы видеть его.

— Нет. Я спросил. Он сказал, что не помнит, как это сделал и почему. Это так странно. — Дмитрий поднял взгляд от пола под ногами, на который смотрел до этого, и уставился мне в глаза. — Это на самом деле странно. Они же любили друг друга. Папа маму на руках носил. Как он мог её убить? Я не понимаю. Это… Если бы я сам не видел, то решил бы, что его подставили.

— А что ты видел? — не отводя взгляд, спросил я. — Ты не видел, как он убивал, ты видел только результат.

— Но он сказал…

— А ещё сказал, что не помнит, как убивал. И мотива у него нету.

— Нет, нету. Или я его не знаю.

— Или ты его не знаешь, — согласно кивнул я. — В любом случае, это странно и подозрительно. А кто-то ещё мог тут быть в момент убийства, кроме ваших родителей и Иры?

— Я не знаю. Я даже не знаю, почему Ира приехала вчера сюда, а не к себе поехала. Она же вроде с тобой с работы уезжала.

— Со мной, — снова кивнул я. — Только мы потом разбежались. У неё свидание было.

— Свидание? — Дмитрий снова заходил, и я повернулся и сложил руки на столе. — Какое свидание? Она с кем-то встречается?

— Мне она сказала, что это была деловая встреча. Но мне так не показалось, слишком неделовое было сообщение о ней.

— Неделовое? Это как?

— «Буду ждать тебя в “Волчьем логове” ровно в восемь. Целую, О.», — процитировал я сообщение.

— И что это за «О» такой? Олег? Онуфрий? Я никакого «О» не знаю, чтобы с ним деловые встречи проводить. — Дмитрий уселся на стул. — Так она с ним встретилась?

— Понятия не имею. Я с ней расстался у клуба, и она уехала в ресторан.

— То есть ты не знаешь, почему и во сколько она сюда приехала?

— Слушай, а откуда я знаю, если ты не знаешь?

— Ну, вы с ней постоянно общаетесь. Я вообще не понимаю… — Он замолк и посмотрел мне за спину. Я повернулся.

Ира стояла, опершись плечом о косяк, и смотрела на нас совершенно невменяемыми глазами. Мне даже показалось, что ещё секунда, и она бросится на меня или на Дмитрия и начнёт дубасить кулаками, в которые были сжаты её пальцы. Я встал и медленно, стараясь ступать аккуратно, словно передо мной дикий зверь, подошёл к ней и обнял, прижимая к себе. Она тут же расслабилась, словно всё сдерживаемое напряжение стекло под ноги, просочившись сквозь паркет и оставив в моих руках слабую девушку.

— Что? — спросил я, чуть отстраняя Иру от себя, но не отпуская.

— Я… Ничего. — Она посмотрела на меня, вывернулась из объятий и пошла к столу.

— Всё в порядке? — Дмитрий встал и помог ей сесть.

— Если это можно так назвать. — Ира покачала головой. — Голова гудит.

— Ещё бы, столько успокоительных в тебя вкачали. — Он прошёл к буфету в углу комнаты, достал из него хрустальный стакан, вернулся, налил в него воды из стоящего на столе графина и протянул Ире: — Пей.

Она жадно выпила всю, и только пара капель тонкой струйкой скатились по подбородку. Вытерев воду рукавом изрядно помятой рубашки, в которой была и утром, Ира посмотрела на Дмитрия.

— А где папа?

— Его увезли. Так положено. Следователь сказал, что, возможно, его освободят под домашний арест, но это не факт. Скорее всего, останется у них на всё время следствия.

— Ясно. — Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. А потом внезапно произнесла: — И зачем я сюда приехала?

— В смысле? — хором не сговариваясь произнесли мы с Дмитрием.

— Не знаю. Может, если бы не приехала, ничего бы не случилось, — ответила Ира. — Может, всё было бы как всегда, и сегодня у нас вечером был бы семейный ужин. И мама бы готовила свой пирог, а папа… — Из уголка её глаза вытекла слеза.

Я подошёл, встал у неё за спиной и посмотрел на Дмитрия.

— Езжай, там твоя невеста ждёт. Мы здесь сами.

— Да. — Он засуетился, почти бегая по комнате. Схватил с дивана лежащую на нёс подушку и сунул мне в руки, задев Ирин затылок и заставив её склониться к столу. Она по инерции легла на него, сложив руки под головой, и громко вздохнула. Затем Дмитрий подхватил перекинутый через подлокотник кресла плед и положил его поверх подушки. — Устрой её, чтобы она отдохнула.

— Иди уже, — перехватив всё под мышку, я подтолкнул его в сторону входа в гостиную, — я всё сделаю, не переживай. Тебе ещё по поводу свадьбы разбираться.

— Свадьбы? — Ира резко выпрямилась, открыла глаза и непонимающе посмотрела на Дмитрия. — Какой свадьбы?

— Ну, я думал, что сегодня привезу Лёлю. — Он замялся, неловко разминая пальцы рук.

— Лёлю?

— Я…

Я не дал ему договорить и, бросив вещи на свободный стул и сунув всё ещё записывающий разговоры мобильник в карман, начал выталкивать из комнаты, повторяя:

— Иди уже! Иди! Мы тут сами.

Он опустил плечи, размыкая руки, и я удивился, как человек, стоящий передо мной сейчас, мог на работе быть жёстким и бескомпромиссным начальником. Казалось, толкни, и Дмитрий осыплется на пол горкой сухого пустынного песка, лёгкого, гладкого — дунешь, и вот его уже нет, только маленький пыльный вихрь кружит над местом, где только что стоял. А ведь это и его