вокруг. Еще мы могли бы… если мы отдадим им ключ… но тогда меня уволят, и, возможно, они нас убьют… или захотят еще больше… А что, если Сонотеп все-таки обладает силой, а мы им его отдадим? Черт! Черт! Черт!

– Ты меня нервируешь, – пробормотал Бен, который стоял перед витриной со старинным пергаментом.

– Прости, но мне нужно подумать. – Пока Мона пыталась изобрести план, она не впадала в панику. Сосредоточенность на возможном исходе помогала ей сохранять спокойствие. Тем не менее она прекратила метаться, присоединилась к Бену и вздохнула.

С каждой новой идеей, которую приходилось отбрасывать, спонтанное предложение Бориса поднималось все выше в списке решений.

Призвать демона. Абсурдней и невероятней некуда. Такое с трудом удавалось старым колдунам и ведьмам, имеющим опыт проведения ритуалов, и ко всему прочему это максимально нелегально. Маленький бесенок или кобольд – это возможно и время от времени случалось даже с обычными смертными… но сейчас речь об архидемоне. Да и кто стал бы выставлять настоящую формулу призыва в музее? Мона ахнула, вспомнив о профессоре. Да, он бы стал. Абсолютно точно.

– Что это вообще такое? – спросил Бен, заметив взгляд Моны, и постучал пальцем по витрине.

– Это часть Lemegeton Clavicula Salomonis.

– Часть чего? – Нахмурив кустистые брови, он наклонился вперед, чтобы понюхать стекло, но Мона осторожно потянула его обратно.

– Ну, это гримуар[5] древних времен. Оригинальная запись, один из ключей Соломона, судя по его виду, не подготовленный для печати в книгах. С его помощью можно призвать одного из архидемонов.

– А кого именно?

– Бальтазара.

– Не знаю такого. – Бен озадаченно поскреб подбородок, чем почти заставил Мону рассмеяться. Видимо, нервы у нее уже совсем расплавились.

Воспользовавшись нахлынувшим спокойствием, она сделала глубокий вдох.

– Он когда-то был египетским богом. Но Церковь лишила его этого поста, как и многих других, и демонизировала, ну, дала задание присматривать за адом. Так он стал первым королем подземного мира. То есть князем ада.

– И… и он… действительно существует? – Бен начал слегка заикаться. Для ведьм это общеизвестные знания, но оборотней мало интересовала данная часть сверхъестественного мира. Кроме того, эту информацию старались хранить в тайне. Вопрос о том, правдой или вымыслом являлись легенды, не давал людям погрузиться в настоящий хаос. И хотя Мона была уверена, что для конца света не понадобится вмешательство демонов – вероятно, хватит какой-нибудь смешной мелочи вроде правил гигиены или ограничения скорости, – рисковать все же не стоило.

– И ты можешь его вызвать? – продолжил Бен, и Мона тут же нервно втянула в себя воздух.

– Нет, не могу.

– Просто попробуй, – прошипел из своего угла Борис. Как паук, он заполз в единственный пятачок в комнате, не украшенный христианскими декорациями.

– Это же глупо, у нас нет времени, мы должны…

– Должны что? У тебя есть идеи получше? – грубо перебил ее Борис, но, когда она уже хотела прибегнуть к главному аргументу, снова раздался тот самый хлопок. Он пронесся по коридорам, очень похожий на первый громкий удар.

Вздрогнув, Мона выругалась, и ее прихватки молниеносно загорелись. Бербель бросилась к стоящему в зале большому деревянному кресту и застыла перед ним в театральной позе.

– Ч-что это значит? – пролепетала Мона и присела.

– Она маскируется, – объяснил Борис, который вдруг вытянул шею в сторону витрин с костюмами. Видимо, играл со старой мантией, но после того, как эхо от удара снова прокатилось по коридору, он тоже присел. – Мона!

– Что?

– Демон! Он должен делать то, что ты пожелаешь.

– Т-только если у меня все получится, а у меня не получится, – тут же начала оправдываться она и в поисках поддержки взглянула на Бена. Он единственный стоял и прислушивался к двери.

– Что может произойти в самом плохом случае? – У Бориса был талант даже тихим голосом говорить очень настойчиво.

– У меня получится? – Мона же, напротив, едва контролировала собственный голос, а пылающие колдовским пламенем руки и вовсе не контролировала. В этом плане грозная темная магия в коридоре казалась чуть ли не спасением: без нее Мона бы совсем потеряла самообладание. У темной магии много сильных сторон… и слабых тоже. – Да, точно, вот оно, – пискнула она и чуть не хлопнула себя ладонью по лбу, но вовремя опомнилась. Она уже не в первый раз поджигала одежду из-за подобных ситуаций.

– Что? – В тоне Бориса звучало нетерпение.

– Я… я уверена, что сумею открыть портал, может, крохотный. Понятия не имею, появится ли оттуда демон, но у темной магии нет шансов против магии ада. Так мы немного ее отгоним, достаточно, чтобы удалось убежать. По крайней мере тебе, Борис.

Это их выход. Так как по коридору вновь словно пронесся раскат грома – вероятно, кто-то пытался разбить освященное стекло на саркофаге, – времени оставалось мало. Грабители не могли не знать об их присутствии, они намеренно их игнорировали, поскольку пока что Мона и ее коллеги не представляли для них угрозы. Так она мысленно себе твердила – это звучало лучше, чем все прочие варианты.

Борис отважился выйти из угла и пополз вдоль стены, вытянув шею. Логично, что такой, как он, обрадовался бы потенциальному появлению короля ада. Кровопийцы всегда заключали союзы с подобными существами, хотя бы ради того, чтобы досадить ведьмам.

– У кого-нибудь из вас есть с собой соль? – тихо спросила Мона.

– Конечно, – тут же откликнулся Бен, и она удивленно повернулась к нему. На самом деле вопрос был чисто риторическим.

– Что у тебя есть? – выпалила она, когда он вытащил солонку из одного из многочисленных карманов комбинезона и сунул ей в руки.

– Перец нужен?

– Нет.

– Кетчуп?

– Нет… нет, спасибо.

– А, ты же больше любишь майонез.

– Соли достаточно! По-почему?.. – пробормотала Мона и словно в трансе начала чертить на полу соляной круг.

– Ну, для колбасок.

– Ох, точно. Почему я вообще спрашиваю? – Она покачала головой. Благодаря солонке защитный круг из соли вскоре был готов. Мона потянулась к своей связке ключей, нашла подходящий к витрине ключ, открыла стеклянный ящик и перевернула крест. Затем порылась в карманах куртки в поисках помады.

– Теперь мне нужно немного места, – попросила она.

Аккуратно, делая все строго так, как ее учили, Мона копировала круг призыва с пергамента на пол зала. И буквально чувствовала затылком укоризненные взгляды ангелов с картин на потолке. Но прямо перед завершающими символами у нее закончилась помада. Живот скрутило от боли, но не успела она поднять голову, как в поле ее зрения появился флакончик лака для ногтей. Счастье, что вампир такой же гот, как и она.

– Спасибо, – прошептала Мона, стараясь закончить малюсенькой кисточкой оставшиеся