Мэйсон придержал мне дверь, и я сделала шаг внутрь, не проходя сразу дальше, но пытаясь найти какие-нибудь признаки, что рейнджер был здесь недавно и, возможно, скоро вернется. Надеясь, что Шон их просто не заметил.

Однако в затхлом воздухе стояла пыль. Чистота на кухне – ни тарелок, которыми недавно пользовались, ни запаха кофе. Ни отпечатков грязных сапог на линолеуме. Гостиную отгораживала от кухни невысокая перегородка. Вельветовый диванчик, ковер навахо и видавший виды пень, служивший кофейным столиком. На нем также ни чашек, ни газет. В углу у камина притулилось старомодное кресло-качалка, покрытое тонким слоем пыли. Дверь в дальнем углу гостиной вела в маленькую спальню под скатом крыши.

Мэйсон вышел за дровами и вскоре, с грохотом сбросив охапку около камина, занялся камином. Шон скинул ботинки, засунул пистолет в задний карман джинсов и поплелся в спальню, где хлопнулся на матрас лицом вниз.

– Пригляди за ней, Эйс, – крикнул он уже в дверях. – Я вырубился. Следующая вахта моя.

Я стала деловито открывать ящики кухонных шкафчиков. Шон был прав: сегодня мы поедим как следует. Банки кукурузы, горошка, фарша с соусом, сухого молока, риса, фасоли и растительного масла. А еще сахар, мука двух сортов, уксус. Присев перед раковиной, я заглянула за дверь под нею. Большой пакет с набором первой помощи… и карманный нож.

– Разгорелось, – объявил Мэйсон из гостиной, и я немедленно захлопнула дверь под раковиной и вскочила. Нас разделяла кухонная перегородка, и я сунула руки в карманы, чтобы парень не увидел, как они дрожат.

– Здорово, – на автомате ответила я.

Его затуманенные усталостью глаза тут же зажглись подозрением:

– Что ты там делаешь?

– Выбираю, что приготовить. Умираю с голоду.

Он не спускал с меня глаз, явно напряженно размышляя. Обойдя перегородку, стал медленно открывать один шкафчик за другим, переводя взгляд от каждой дверцы ко мне в расчете, что выражение моего лица выдаст мои намерения. На кухонном столе стояла подставка с ножами, Мэйсон немедленно схватил ее.

Закончив проверять ряд полок над плитой, он двинулся вдоль кухонного стола ко мне. До дверцы под раковиной оставались секунды.

– Покажешь мне, как работает плита? – спросила я, теребя ручку одного из шкафов. – И я что-нибудь приготовлю. У нас дома газовая, не знаю, как управляться с электрической, – добавила я, пытаясь говорить спокойно.

Бросив на меня последний испытующий взгляд, Мэйсон повернулся к плите. Парень щелкнул одной из засаленных истертых ручек, и кухню тотчас же заполнил приятный сладковатый запах подгорелого. Вытянув руку над спиралью, я почувствовала исходящее от нее тепло:

– Добрый знак.

Парень кивнул:

– Свет есть – пока.

– Что сначала: спать или есть? – спросила я.

– Решай сама, – буркнул он, будто решение и в самом деле было за мной, а ему все равно. Именно тут выпал редкий миг, когда железный Мэйсон допустил секундную ошибку, бросив короткий тоскливый взгляд в сторону дивана. Гордая тем, что успела это заметить, я осознала: он вовсе не был таким уж железным – ошибался, как все, невольно выдавая свои секреты. А это внушало определенные надежды.

– Давай сначала вздремнем, – предложила я, выключая конфорку. – Сил нет.

Как заснет, вернусь за ножом.

Я упала на кресло-качалку около камина, а Мэйсон растянулся на диване. Тепло пламени щекотало кожу, и я натянула шерстяное одеяло до подбородка. Теплый запах дымка заполнял дом, навевая дремоту. Я глубоко вздохнула, уже чувствуя боль в мышцах от долгого перехода и мечтая никогда больше не сдвинуться с места.

Я уже давно закрыла глаза, а Мэйсон все наблюдал за мною. Понятно: не станет спать, пока не убедится, что я заснула первой. Чтобы не дать мозгу расслабиться, я погрузилась в воспоминания. Какая бы усталость меня ни одолевала, я могла продержаться дольше. Должна была, если хотела получить нож.

Огонь прогорел, угли медленно дотлевали в камине. Наконец, после мучительно долгого ожидания, я услышала, как Мэйсон перекатился на бок, отворачиваясь от меня, и задышал спокойно и размеренно. Я позволила себе кинуть на него быстрый взгляд – длинные ноги-жерди расслабленно раскинулись. Спит.

Шел мой предпоследний класс, промозглый мартовский день поливал мир дождем, а мой Wrangler коротал время в мастерской с прогоревшей прокладкой. Иэн обещал заехать за мною после школы и подбросить домой c заседания Клуба. Прождав десять минут, я отправила жалобное сообщение на его голосовую почту. Спустя полчаса сообщения стали угрожающими. Через час охранник выставил меня за дверь и запер помещение на ночь.

Еще через несколько секунд мои волосы прилипли к ушам, а одежда облепила тело. Дождь капал с ресниц, губы задеревенели от холода, и, чтобы они не замерзли окончательно, я разминала их всеми ругательными словами, какие только могла вспомнить, в самых разных сочетаниях. Хотелось заехать Иэну в физиономию. Вот переступлю порог дома и врежу ему кулаком по носу, и плевать мне на «не пойдешь к Корби на вечеринку»!

На полдороге домой я скинула шелковые балетки в горошек и яростно зашвырнула их в водосток. Развалились. Я надеялась, у Иэна было при себе восемьдесят долларов, потому что именно во столько они бы ему обошлись.

Только я собралась перейти улицу в неположенном месте, как гудок черного внедорожника заставил меня отпрыгнуть обратно на тротуар. Келвин Верстеег открыл окно с правой стороны и прокричал: «Залезай!»

Закинув учебники на заднее сиденье просторного салона, я забралась внутрь. С меня ручьями стекала вода, разливаясь лужей по кожаному креслу. Взглянув вниз, я увидела, что сквозь лавандовую ткань промокшего насквозь платья просвечивает тело. Не помня, какое белье надела утром, я с ужасом задумалась: неужели оно всю дорогу домой виднелось из-под платья? Я неловко скрестила руки на коленях.

Если Келвин что и заметил, ему хватило такта промолчать. Он улыбнулся:

– Я тебе не рассказывал историю о девушке, которая пыталась принять душ на улице?

Я толкнула его в плечо:

– Заткнись.

Парень потянулся назад, нащупывая что-то вслепую.

– Кажется, у меня завалялся кусочек мыла в спортивной сумке…

Я захихикала:

– Ты тупейший из тупых парней всех времен и народов, Келвин Верстеег!

– Тупой, но галантный. Куда тебе?

– Домой. Руки чешутся придушить Иэна.

– Не забрал? – догадался Келвин.

– Ага, видать, решил покончить с собой.

Келвин включил печку.

– Позвонила бы мне.

Я ошеломленно уставилась на него. Келвин был старшим братом моей подруги, но мы общались только у них дома. Я годами мечтала, как однажды он увидит меня в новом свете, но, правду говоря, позвонить Келвину и попросить подвезти было все равно что позвонить любому другому парню из школы.