Что-то случилось с нею. Исчезли благоразумие, растерянность, отчаяние. Она обнимала Дэвида и испытывала такие чувства, которым даже не могла дать определение.

Он сказал, что любит ее. Может ли она поверить ему? А быть может, он прав и стоит жить настоящим, не тревожась о том, что принесет будущее? У них есть все необходимое, и они принадлежат друг другу. Разве это не самое главное в жизни?

Никогда она не испытывала такого всепоглощающего притяжения к мужчине. Это походило на сказку. Их взаимопонимание было таким полным, что казалось непостижимым, и нечто глубокое, неподвластное разуму, лежало в основе их отношений.

Даньелл трепетала, глядя в горящие глаза Дэвида, пока его руки ласкали ее тело. Его прикосновения были горячими, как солнце, и нежными, как шелк.

– Замерзла?

– Нет, нисколько.

– Я тоже нет. Напротив, с каждой минутой мне становится все теплее, – усмехнулся Дэвид.

– Я заметила, – улыбнулась Даньелл.

Дэвид зачерпнул полные горсти воды и вылил ей на грудь, любуясь, как водяные струи стекают по нежной коже.

– Какая ты красивая! – восхищенно воскликнул он.

Даньелл погладила его плечи, потом мускулистую грудь, потом ее руки опустились вниз, лаская его тело под водой. Выражение мучительного наслаждения появилось на лице Дэвида, глаза вспыхнули серебристым огнем.

Он прижал ее к себе, прильнув к ее губам в долгом горячем поцелуе, воспламеняющем кровь.

Прислонив Даньелл к высокому берегу, он покрывал поцелуями ее щеки, губы, лоб. Она отвечала ему с неменьшим пылом.

До сегодняшнего дня Дэвид был уступчивым и покладистым, но теперь все изменилось. Он стал лидером в их отношениях, знал, чего хочет, и смело добивался этого. Даньелл казалось, что сегодня она замечает в нем некоторые черты того Дэвида, который был на яхте.

Его неустанные ласки вырывали из ее груди тихие стоны наслаждения, сердце билось в груди неровными толчками.

– Наша встреча не случайна, – пробормотал Дэвид. – Это судьба. Это навсегда. Не сомневайся в этом.

Глаза Даньелл наполнились слезами. Как ей хотелось, чтобы он был прав! Чтобы все действительно так и было.

Даньелл закрыла глаза, зная, что он смотрит на нее. Он приподнял ее, и она обвила его ногами за талию.

– Открой глаза, Дани, – горячо прошептал он. – Посмотри на меня.

Ее веки затрепетали.

– Дэви… о, Дэви…

– Я люблю тебя. – В его взгляде горела такая страсть, что было больно глазам. – Не отворачивайся, смотри на меня.

– Я… не могу.

– Можешь. Не отводи глаз, любимая, и ты поймешь, что я чувствую.

– Чего ты… хочешь?

– Тебя. Только тебя. И ты тоже хочешь меня, я знаю. Знаю, что ты чувствуешь. Мы понимаем друг друга без слов. Разве не это главное?

Он говорил так убежденно, что Даньелл хотелось верить: что бы ни случилось потом, он не забудет эти дни на острове. Она улыбнулась сквозь слезы, не в силах бороться с его пылом и со своими чувствами.

– Ты завладел моим сердцем и душой, Дэви. В тебе вся моя жизнь.

Вскоре слова потеряли всякий смысл. Время словно остановилось. Они вновь стремительно вознеслись к звездам, и их тела и души парили в вышине, свободные и неразлучные.

– Это место создано для любви, правда? – спросил Дэвид, когда они вместе вернулись на землю. – Для меня это – вершина счастья. Я мечтаю о такой жизни.

Она молча улыбнулась и ласково погладила его лицо. Он даже не представляет, какой он сейчас красивый и желанный.

Он накрыл ее ладонь своей. В серых глазах снова загорелись искорки желания.

– Что ты со мной делаешь? Я снова хочу тебя.

Она рассмеялась.

– О нет, вначале давай выйдем из воды, не то посинеем.

Они вышли. Даньелл сняла с куста бежевую скатерть и завернулась в нее, а Дэвид обернул рубашку вокруг пояса.

– Догоняй! – внезапно крикнула Даньелл и пустилась наутек.

Дэвид догнал ее у самой палатки. Со смехом они вместе упали на землю и покатились по песку, хохоча и целуясь. Догоняя ее. Дэвид потерял рубашку. Он был прекрасен, как античный бог, и ей хотелось прижаться к его мужественному телу.

Поднявшись на ноги, он протянул ей руку и шутливо проговорил:

– Войди в мой дом и опробуй наше ложе, красавица.

– С радостью, о мой господин, – с трудом сохраняя серьезный вид, отозвалась Даньелл.

Они разложили на песке кусок скатерти и легли рядом на импровизированную постель. Шум набегавших волн убаюкивал их.

– Боже, как хорошо, – пробормотал Дэвид. – Ты останешься здесь со мной на ночь?

– Конечно.

Дэвид был счастлив: Даньелл в его объятиях, кругом покой и красота и умиротворение в его душе.

Он закрыл глаза и погладил ее руку.

– У тебя атласная кожа.

Даньелл погладила его плечо.

– А у тебя как бархат.

– Райский сад не мог быть прекраснее нашего.

Даньелл улыбнулась.

– Значит, мы Адам и Ева?

– Ну да. До грехопадения. Хорошо, что на острове нет яблонь.

– И змей.

Даньелл ощущала небывалый покой и умиротворение и была уверена, что Дэвид чувствует то же самое. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Она вздохнула и прижалась к нему. Лежавший рядом мужчина – вот что было ее единственной мечтой и реальностью. Их нагота, их близость больше не вызывали у нее неловкости и смущения. Теперь все, что происходило между ними, казалось таким естественным. Рука, лежавшая на его груди, скользнула ниже.

Дэвид сделал глубокий вдох, но глаза его по-прежнему оставались закрытыми. Даньелл подняла голову и обвела языком его сосок, который тут же сморщился и затвердел. Она с улыбкой стала покрывать поцелуями его грудь.

– Мне нравится, как ты это делаешь, – выдохнул он.

Не ответив, она опустилась ниже, чувствуя, как к нему возвращаются жизненные силы.

– Дани, – глухо простонал он. – Дани…

Глубоко в темном омуте его глаз уже пульсировала страсть, вырываясь наружу прерывистым дыханием. Он сжал ее голову руками и притянул к себе. Когда губы их встретились, из груди Дэвида вырвался стон.

– Ах, Дани, как бы я жил, если бы мы с тобой не встретились? Ты – мое сердце, моя душа. Еще никогда в жизни я не испытывал ничего подобного.

Она замерла и вскинула голову.

– Ты все вспомнил?

Он мысленно застонал. Вот болван!

– Я… нет. Просто… ну, не знаю, какие-то ощущения. Я чувствую, что такое со мной впервые.