и школьный совет хотели с самого начала, не так ли? Я беру под контроль свою собственную судьбу в этой академии.

— Это что, призыв к вниманию? — спрашивает папа, протягивая руку, чтобы поправить свои круглые очки. — Тебе нужно от меня что-то ещё? — в его голосе звучит почти отчаяние, когда он наклоняется ко мне, стиснув зубы. — Потому что я всегда делал только то, что считал правильным по отношению к тебе.

— Правда? Например, не сказал мне, что Спенсер жив. Ты отказался поверить мне, когда я сказала тебе, что видела Джейсона Ламберта мёртвым в лесу. Что я видела группу людей в лисьих масках.

Папина рука вырывается, и он хватает меня за предплечье, таща по коридору, пока я вырываюсь из его хватки. Секунду спустя дверь кафетерия открывается, и появляются парни во главе с Рейнджером. Кажется, он вот-вот оторвёт руку моего отца с моей руки, но я отмахиваюсь от него и выхожу вслед за Арчи на улицу.

Папа не останавливается, пока мы не оказываемся на опушке леса, тени окружают нас, как занавес уединения. На этот раз, когда папа смотрит мне прямо в лицо, я вижу в его взгляде намёк на отца и гораздо меньше на директора.

— Шарлотта, если ты захотела посещать школу как девочка, это прекрасно. Для меня это не имеет никакого значения, но в этой школе есть вещи, которых ты не понимаешь.

Я сужаю глаза и поджимаю накрашенные губы, вырывая руку из его хватки и отвечая на его испуганный взгляд своим собственным свирепым взглядом.

— Верно, как Дженика, как Юджин, как Джейсон.

— Именно, — шепчет папа, широко раскрыв глаза от страха. — И маленькие публичные заявления, подобные этому, не помогают.

— Кто-то хочет меня убить, — выпаливаю я ему в ответ, и он съёживается. Съеживается. Мой отец, Арчибальд Чарли Карсон. Этого достаточно, чтобы заставить меня сделать шаг назад.

— Да, Шарлотта, кто-то хочет.

Следует долгая пауза, во время которой мы смотрим друг на друга, мой глаз дёргается точно так же, как и у него. Природа или воспитание — я унаследовала это от него.

— Подожди, прости, что ты только что сказал? — спрашиваю я, теребя маленькую бриллиантовую сережку в ухе, подарок Моники на пятнадцатилетие. — Почти уверена, что только что услышала, как ты со мной согласился.

— Шарлотта, — начинает отец со вздохом, когда раздаётся первый звонок, я оглядываюсь и вижу парней, ожидающих меня у главного входа в школу. Мы все уже опаздываем, но что с того? Это важнее, чем просто урок (хотя в этом году я действительно стараюсь, так как, знаете, Тобиас дразнил меня Университетом Борнстед и всем прочим). Я бы с удовольствием поступила в университет со своими парнями.

Мои щёки ярко вспыхивают, когда я осознаю, что только что сказала.

Мои парни.

Мои.

Ох.

Говорила же вам, что влюблюсь в каждого парня. Я падка на романтику.

— Я и так уже сказал слишком много. Иди в класс, и мы обсудим это позже. — Папа выпрямляется, оглядывая школу и группу членов Студенческого совета, сжав губы в тонкую линию. — Это что, какой-то бунт? — спрашивает он меня, и через мгновение я понимаю, что мы сменили тему с убийства на мальчиков. Судя по выражению лица моего отца, я предполагаю, что они имеют примерно одинаковый вес в его сознании. — Притворяться, что встречаешься с ними со всеми вот так.

— Э-э, веришь или нет, мои отношения с ними не имеют к тебе никакого отношения, — огрызаюсь я, сильно хмурясь. — И не думай, что я просто уйду и оставлю всё как есть. Ты знаешь, что кто-то пытается убить меня, и ты ничего не собираешься с этим делать?

Папа оглядывается на меня, и по выражению его лица я могу сказать, что он боится за меня, по-настоящему напуган.

— Я бы отдал свою жизнь, чтобы защитить тебя, Шарлотта, — говорит он, а затем уходит в направлении административных кабинетов, оставляя меня ошеломлённо стоять позади него.

— Ты в порядке? — спрашивает Черч, когда парни присоединяются ко мне возле леса, и я поворачиваю обеспокоенное лицо в их сторону.

— Почти уверена, что мой отец только что признался, что кто-то пытается меня убить, — уклоняюсь я, и мы все на мгновение замолкаем. Одно дело что-то подозревать, и совсем другое — получить подтверждение. Фантастика. Выпускной класс, в юбке, пять парней, три убийцы у меня на хвосте.

Это должно быть весело.

Я едва успеваю закончить два урока, как Марк пробирается ко мне со своими приятелями-футболистами на буксире, загоняя меня в угол прямо перед математикой, единственным уроком в течение дня, где поблизости нет никого из парней.

Он тормозит меня посреди коридора, но меня это не волнует. Я не боялась его, пока была в брюках, и я не боюсь его в юбке.

— Ну, ну, кто же знал, что Чак Карсон на самом деле такой привлекательный под этими уродливыми очками? — он протягивает руку, чтобы коснуться моих волос, но я отталкиваю его руку, заставляя смеяться его и всех его глупых друзей. — В чём дело, Чак? Я думал, ты любишь члены. Ты уже трахаешься с пятью разными парнями, так что тебе с ещё одного?

— Приятно осознать, что ты гомофоб и сексистская свинья, — огрызаюсь я в ответ, прищуривая глаза. У меня просто пальцы чешутся вытащить перцовый баллончик и пустить его в ход. — А теперь убирайся к чёрту с дороги.

Марк снова лишь насмехается надо мной, эта жестокость в его поведении становится только хуже с каждым днём. В прошлом году он был невыносим. В этом году он просто кошмарный. Больше всего на свете мне хотелось бы пнуть его по яйцам — если, конечно, они у него есть.

— Что, если я не хочу убираться с твоего пути? — спрашивает Марк, подходя ближе ко мне, пытаясь запугать меня своим размером. Слишком плохо. Я его не боюсь. Даже не задумываясь, я протягиваю обе ладони и толкаю его так сильно, как только могу, отбрасывая на несколько шагов назад, прямо на его приятелей по футболу.

— Девушка ты или нет, я надеру тебе задницу, — рычит он, отталкивая своих друзей и направляясь ко мне.

Ему не удаётся уйти зайти очень далеко.

Мистер Мерфи встаёт между нами, заставляя Марка отшатнуться в сторону, чтобы избежать того, что он планировал сделать со мной, с нашим учителем.

— Насколько я помню, вас только что наказали и назначили дежурить в саду до конца семестра, мистер Грэндэм. Это выпускной класс; мне бы не