– И многим из них ты помог? Из тех, кто, как ты сказал находился на грани смерти? – В ответ с той же настороженностью заговорил Гэб, внимательно наблюдая за молодым парнем. На лбу у мужчины стала заметна жилка, которая мерцала с каждым ударом сердца. – Скольких жителей ты спас от гибели? Или ты такой, как о тебе говорят, избранный? Трус, что давным-давно сбежал с пожара на Риванте и с тех самых пор бежит от предназначения?

– Я… – Пламя, что было готово вот-вот вырваться наружу, погасло.. – Я не… – Голова закружилась и парень был готов потерять сознание.

– Вот именно. Так что об этом судить явно не тебе. – Прошептал Гэб с отвращением: его глаза сузились, а между бровями образовалась складочка. – Пока ты думал всё это время лишь о себе, мы – помогаем. Хоть и не всем, но делаем мы это как можем и кому можем. Пока ты бежал от ответственности, данной тебе свыше, мы взяли её на свои плечи. – С каждым словом Гэб делал шаг навстречу парню, в чьих глаза появился испуг. – Поэтому никто не бегает сейчас вокруг тебя, не кланяется в пол лишь потому, что однажды ты проявил силу Первых. Церрерийцы перестали в тебя верить, не каждый, не отрицаю, но многие из нас нашли для себя нового лидера. – Взгляд тёмно-зелёного мужчины пал на портрет, набросанный на стене голубоватыми красками – там были все те, кто ночью принимал участие в суде. – Мы новая надежда Цереры. Мы её новый свет.

В этот момент молодой парень чуть было не упал от натиска Гэба, если бы не Циндер, который загородил собой юношу. Он приподнял руки в примирительном жесте, говоря:

– Слушай, остынь. Я понимаю, что вы злитесь на него, что он весь такой избранный, имеет силу и за счёт этого его автоматом считают героем. А вам пришлось для того же многое потерять и трудиться день и ночь, но… Это был ваш выбор. Вы сами решили судьбу и сделали себя тем героем, о котором многие церрерийцы мечтали в лице этого парня. – Гэб с явным недоверием смотрел на Циндера, который на полном серьезе произнес это всё. – Но думаете, он хотел быть тем избранным, которым его все считают?

– Послушай меня, ты… – Начал было шипеть Гэб, но внезапно он замолчал.

По лагерю внезапно прошелся гул, похожий на хор из множеств труб. Гэб обернулся на звук, недовольно вздохнув. Май и Циндер заметили, что все остальные точно также повернули голову в сторону звука, а потом бросили дела: кто-то поставил корзины на землю, охотники тут же прекратили тренировку и выстроились в ряд, земледельцы остановились на середине посадки; все жители направились в центр лагеря к главной площади.

– Всеобщее собрание. – Объяснил Гэб, заметив испуганные взгляды Мая и Циндера. – Пойдемте, а после него будем искать вам место.

Enterimo mamorur. Cum cerdaci filliyris…

Enterimo mamorur. Teita yr cerilllis…

Enterimo mamorur. Enjoi experi citis…

Siri for me amore, ti is my Amalieris!

My elani cereris…

Перевод с эскрипта (языка первых рас):

Заклинаю, любовь моя. Ибо твоё сердце из камня…

Заклинаю, любовь моя. Даже если в глазах твоих лёд.

Заклинаю, любовь моя. Этот ветер больше не ранит.

Ты разожгла негасимое пламя, когда всё вокруг гниёт,

моя Амалия, мой одинокий цветок.

Автор неизвестен

Прошлое. Офельвения, лес около дома Амалии.

Цикл 1794, лье 45.

Она бежала.

Быстро и без оглядки.

Морозный воздух заставлял лёгкие гореть от каждого нового вдоха, но она не могла позволить себе остановиться. Амалия чувствовала, как сердце с бешеной силой бьётся в груди. Оно было готово вот-вот остановиться от такой перегрузки, но девушка не обращала на это внимания.

“Они не должны догнать меня…” – думала про себя темноволосая, и только эти мысли заставляли её без остановки двигаться дальше, прочь от родного дома. От монстров, что гнались за ней в холодной ночи.

Сильная метель кусала девушку за покрытые слезами щёки. Но она была Амалии только на руку: в такую погоду убийцам будет труднее найти её след. Она продолжала бежать, шаг за шагом отдаляясь от преследователей.

Снежный лес окутывал темноволосую со всех сторон. Несколько раз девушка чуть не поскользнулась на замерзших лужах, спрятанных за толщей снега. Двигаться дальше становилось всё труднее: метель нещадно набирала свою силу, отчего охотницу очень сильно начало трясти, а волосы вместе с ресницами местами покрылись инеем.

Амалия потеряла счёт времени. Каждый шаг отдавался колющей болью в груди, поэтому она решила замедлиться и продолжить свой путь уже пешком. Босые ноги сводило от холода и девушка винила себя за то, что решила сбежать вот так: в ночной одежде и совсем без обуви. Всё тело ломило от мороза.

С новым порывом ветра темноволосая споткнулась на торчащих из земли корнях дерева, распростершись на земле. Амалия упала, не в силах даже не то, чтобы больше двигаться дальше, она не могла даже встать. Девушка не знала точно: потерялся ли её след, смогла ли она скрыться от них, но бежать дальше уже не могла. Правый бок кололо настолько сильно, отчего она вся скрючилась, словно горбатая старуха, стараясь не потерять сознание. А также, в такой позе тейтарийка надеялась хоть немного согреться. Начался сильный снегопад, поэтому в груди Амалии теплилась надежда на то, что её следы быстро исчезнут под морозными хлопьями.

По лицу девушки заструились горячие слёзы и она громко всхлипывала, еле-еле сдерживая подступающую от бега тошноту. Амалия старалась не двигаться, чтобы не потерять оставшееся в теле тепло, но страх и непонимание не оставляли ей выбора: слёзы ручьем текли по её лицу, заставляя щеки гореть от холода ещё сильнее, а тело дрожать.

Девушка приоткрыла глаза и посмотрела на раскрасневшиеся кисти, на которых отпечатались пальцы. Пальцы тех, кто хотел её смерти.

Из-за быстрого и долгого бега каждый удар сердца ощущался у самого горла, которое до сих пор болело от стискивающих его рук. Кислорода всё никак не хватало для того, чтобы насытить переболевшие пневмонией лёгкие. Темноволосая в который раз прокручивала в голове события вечера, словно на сломанной видеоплёнке:

Разрастающаяся по Вселенной масса, из которой выходят безликие чудовища, пожирающие всё на своём пути. Край света, полностью покрытый тьмой. Силуэты потомков, тонущие в ней, словно в гудроне. Пророчество об Истинном цветке, что так и не исполнилось. И всё из-за неё.

Багдест, набравший силу и вышедший из Отражения. Его когтистая рука держала девушку за горло, и всё это время он нещадно смеялся над ней.