Приветливая маска уже готова была упасть с ее лица, уступив место горечи потери, но она взяла себя в руки и улыбнулась:

– Спасибо. По крайней мере, все произошло очень быстро, и ему не пришлось испытать те страдания, которые обрушились бы на него, останься он в живых. И мы все стараемся поддерживать друг друга после его смерти. Оливер теперь здесь, рядом со мной, и Стив с Джули, и внуки. А я сама живу как раз посередине между ними. Все могло быть намного хуже. – Она выпрямилась и с видимым усилием перевела разговор на другую тему: – Ну а как твои дела? Оливер говорил, что ты теперь работаешь терапевтом.

Кейт кивнула:

– Да. Педиатрия оказалась слишком тяжела.

– Но ты ведь всегда была такой умницей…

– Мам, думаю, она имеет в виду – тяжело в моральном смысле.

«Ты и понятия не имеешь почему», – подумала Кейт, гадая, когда же они, наконец, смогут уйти. Весь этот обмен любезностями взвинтил ее нервы до предела, и она ужасно боялась не сдержаться и просто закричать.

Будто почувствовав ее состояние, Оливер предоставил детям самим заниматься мозаикой и, подойдя к Кейт, мягко положил руку на ее плечо:

– Думаю, нам пора. До завтра нам еще нужно успеть кое-что обсудить по работе, а для этого еще нужно отыскать одно видео и посмотреть его – а может, и не раз, чтобы точно понять, с чем мы имеем дело.

– Возвращайся, – попросила Джули, держа Кейт за руку, и та спросила себя, было ли это простым проявлением вежливости, или же за этим словом скрывался еще и совсем другой смысл? Да, судя по многозначительному выражению глаз Джули, именно так оно и было.

– Возможно, – тихо ответила она, подумав про себя, что этот день просто не может быть еще хуже. Но она ошиблась.

Держа на руках сладко спящего малыша, Стив наклонился к ней и поцеловал в щеку со словами:

– Знаешь, вам бы тоже все это не помешало. Конечно, временами вся эта компания ужасно утомляет, но оно того стоит. К тому же дети тебе очень к лицу. – И он улыбнулся.

У Кейт перехватило дыхание, ей уже было почти физически больно. Пытаясь раздвинуть губы в улыбке, она через силу произнесла:

– Я с тем же успехом могу хорошо смотреться с ребенком на руках и у себя на работе, – и отвернулась. – Оливер, я подожду тебя внизу. До свидания, миссис Кроуфорд, рада была вас видеть.

Выйдя на улицу, Кейт, зная, что ее могут увидеть из окна, с гордо поднятой головой прошла на задний двор к машине и только там сползла по стене, глотая воздух и пытаясь не разрыдаться.

Как она могла позволить ему уговорить себя приехать сюда? Ведь можно было догадаться, какой ад ждет ее здесь.

Раздался щелчок, и двери машины открылись. Подняв глаза, Кейт увидела встревоженное лицо Оливера.

– Ты в порядке? Прости, я не должен был тащить тебя сюда. Представляю, как тяжело тебе было видеть их всех…

«Ты себе даже не представляешь насколько и почему», – подумала Кейт и, поднявшись, расправила плечи и заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Я в порядке, – солгала она. – Просто меня немного знобит. Наверное, простудилась.

– Надеюсь, это не грипп. Я не могу позволить себе потерять тебя.

– Кто не может – ты или клиника? – поддела она его, открывая дверь машины. – Ладно, поехали. Нужно посмотреть эту кассету. Лично я совсем не уверена, что знаю достаточно, чтобы завтра сказать Ив Бэйли что-то более-менее определенное о ее дочери. Что, если я все-таки ошиблась и только заставила ее напрасно волноваться?

– Не думаю, что ты ошиблась, – сказал Оливер. Сев в машину, он с грохотом захлопнул дверь и дал задний ход, выезжая на дорогу. – Посмотрим. По крайней мере, что-нибудь мы завтра точно узнаем – а может, узнаем вообще все. Нужно только немного подождать.

Он прибавил скорость, и машина понеслась по пустому шоссе. Кейт откинула голову и закрыла глаза. Все, чего ей хотелось, – это заползти в какую-нибудь дыру, чтобы ее никто не трогал, а вместо этого ей придется вместе с Оливером смотреть видео о сложной генетической аномалии и пытаться сосредоточиться, а потом еще и вести интеллигентную беседу на тему просмотренного. Ко всему прочему они так ничего и не съели, и пустой желудок все настойчивее напоминал о себе.

Ей неожиданно ужасно захотелось овощей – целую гору чего-нибудь сочного, зеленого и хрустящего – брюссельской капусты или зеленого горошка, а лучше и того и другого сразу. И уж чего ей точно не хотелось, так это очередной порции курицы карри из пластиковой упаковки.

– Ты очень устала?

Кейт лениво повернула к нему голову, не отрываясь от подголовника, и открыла глаза:

– А что?

– Я умираю с голоду, но совершенно не хочу есть очередную безвкусную магазинную гадость. Мы с тобой вполне прилично выглядим, а прямо за углом есть великолепный итальянский ресторанчик. Что скажешь?

– И как там кормят?

– Вполне неплохо. Это, конечно, не домашняя еда, но где-то близко. Ну так что? Это быстро, дешево и вполне сытно. И главное, это не курица карри.

Кейт рассмеялась:

– Отлично, мне нравится.

– Вот и прекрасно.

Она казалась очень подавленной, но кто бы выглядел иначе на ее месте? Увидеться с людьми, которые когда-то практически были твоей семьей и которые не видели тебя пять лет, – это бы кого угодно сломало. Что уж там говорить, это и его самого немного утомило, хотя он безумно любил их всех.

Оливер внимательно посмотрел на Кейт. Джули была права – та выглядела очень уставшей, как будто долгое время не высыпалась.

От внезапно пришедшей в голову мысли Оливер чуть было не расхохотался. «На себя посмотри», – пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, подумал он. С того вечера, когда он впервые за эти пять лет увидел ее в отеле, ему едва ли удалось нормально поспать. А это значит – он быстро прикинул в уме – пять ночей почти без сна.

Оливер, не поверив себе, еще раз внимательно пересчитал эти ночи. Не может быть. Всего лишь пять? Казалось, что прошло уже много недель с тех пор, как они снова встретились, и каждая секунда рядом с ней была настоящей пыткой – от невозможности обнять, прижать к себе, поцеловать, заняться с ней любовью…

Сейчас она сидела напротив него, аккуратно нанизывая на вилку лапшу. Капельки соуса то и дело капали на ее подбородок, и она, смеясь, вытирала их. Боже, она была прекрасна, и он безумно хотел ее. Ему до смерти надоело вести себя подобающим образом, надоело постоянно ощущать это влечение и не иметь никакой возможности проявить свою нежность, надоело строить вежливые фразы, обращаясь к ней, тогда как больше всего на свете ему хотелось во весь голос кричать: «Я люблю тебя!»

Кейт с наслаждением откусила кусок брокколи в соусе, и Оливер снова с трудом подавил стон. «Прекращай!» – строго приказал он себе и попытался сосредоточиться на содержимом собственной тарелки. В результате он измазал всю футболку томатным соусом, а подняв глаза, увидел, что она смеется.