Однако, выйдя из такси возле намеченного дома, он все же сделал несколько несложных маневров, которые должны были заставить «топтуна», если он имелся, обнаружить свое присутствие, но, никакой слежки не заметив, продолжил обход нужных адресов.

Время уже приближалось к двум, пора было отправляться на встречу с лейтенантом. На этот раз он не стал вызывать такси по телефону, а поймал его на улице. И теперь уже внимательно следил за идущими позади машинами. Один раз ему показалось, что в потоке машин мелькнула знакомая «девятка», но она быстро исчезла.

Стрелка часов перевалила за два, когда Гуров наконец вошел в кафе и сразу увидел Строева — тот махал ему от дальнего столика, расположенного в углу зала. Сыщик опустился на стул рядом с лейтенантом, а перед ним уже стояла тарелка с дымящимся борщом, а рядом — другая, с котлетами.

— Я тут решил вам взять, — извиняющимся тоном объяснил Строев. — Вы не против? Ваши вкусы вроде уже изучил…

— Нет, я совсем не против, — улыбнулся Гуров. — Только не пойму, почему у тебя ничего нет? Ты что, уже поел?

— Нет, не ел я, — ответил лейтенант. — У меня, если правду сказать, кусок в горло не лезет.

— Так я и думал, — отодвинул в сторону свою тарелку Лев. — Так и думал, что у тебя что-то случилось. Ну рассказывай.

— А что тут рассказывать? — пожал плечами Строев. — Рассказывать особенно нечего. Выгнали меня из полиции — вот и все, что случилось.

— Ничего себе, «вот и все»! — воскликнул Гуров. — Нет, ты давай толком объясни!

— Сегодня утром, едва я успел прийти на работу, меня вызвал начальник нашего отделения, — начал рассказывать лейтенант. — Захожу я в его кабинет — и кого же там вижу? Этого самого Руслана Дегтярева, которого ваш друг задержал, а я отвез в ИВС! Сидит за столом, развалился, как у себя дома. А рядом с ним еще один мужик вроде него, но постарше. Ну, я вошел, говорю: «По вашему приказанию прибыл». А начальник мне ничего не отвечает, зато поворачивается к этому Дегтяреву и спрашивает у него: «Этот?» А он и говорит: «Ну да, он самый!» Тогда начальник снова ко мне разворачивается и давай допрашивать: когда я задержал этого самого Дегтярева, да где, да за что, и кто еще при этом присутствовал…

— И что же ты ему сказал?

— Сказал, что этого Дегтярева задержали два незнакомых мне гражданина. Он якобы приставал к прохожим, лез в драку, вот они его и задержали и вызвали полицию. Но я понимал, что мне не поверят: ведь вы звонили именно на мой номер, в дежурной части этот вызов не был зафиксирован. Вот мой начальник вместе с этим вторым мужиком на меня и накинулись: откуда, мол, эти неизвестные граждане знают мой телефон? И почему я немедленно взял машину и поехал по этому звонку? И почему доставил задержанного не в отделение, а сразу в ИВС? Ну, я им плел, как умел… В основном упирал на кастет, который нашли у Дегтярева при обыске. Но они меня слушать не стали. Начальник говорит: «Давай, Строев, решай. Или ты расскажешь, кто эти двое бандитов, которых ты так слушаешься, или пойдешь под суд за похищение человека». Ну, я этих угроз не испугался и продолжал гнуть свое. Тогда начальник сказал, чтобы я вышел в коридор, там подождал. Я вышел. Прошло несколько минут, он меня снова позвал и говорит: «Ладно, тут директор ЧОПа и его подчиненный Дегтярев решили тебя пожалеть, дело против тебя возбуждать не хотят. Пиши заявление об уходе из органов и скажи спасибо, что дешево отделался». Ну что мне было делать? Я написал, сдал оружие, удостоверение — и пошел. Так что уже три последних часа не лейтенант, а просто гражданский человек.

— Понятно… Да, это беда… — медленно проговорил Гуров. — Но ее еще можно исправить. Ладно, будем думать, как это сделать.

— То есть вы хотите сказать, что мне еще можно будет восстановиться в органах? — с надеждой спросил Строев.

— Обязательно восстановим. Вот как только схватим всю эту банду — так и восстановим. И надеюсь, что с повышением. Такие люди, как ты, полиции знаешь как нужны?

Мрачное лицо бывшего лейтенанта просветлело.

— Вы не представляете, как много это для меня значит, — сказал он. — Я ведь не случайно в полицию пришел служить, это — единственное дело, которое мне по-настоящему интересно.

— Вот и будешь служить, — заверил его Гуров. — А пока давай поешь. И я с тобой заодно. Иди, возьми себе чего-нибудь.

Петр Строев молча кивнул и отправился к стойке, и Гуров пододвинул к себе тарелку со слегка остывшим борщом.

Однако приняться за еду ему было не суждено. Едва он взял в руку ложку, как вдруг на стул, за которым только что сидел лейтенант, сел какой-то человек.

На вид ему было немного за сорок. Одет в дорогое черное пальто, на руке дорогие золотые часы. Широкое улыбчивое лицо и тонкие усики делали его похожим на кота, однако глаза у этого кота были беспокойные, они так и бегали из стороны в сторону.

— Я очень извиняюсь за беспокойство и за то, что мешаю вам поесть, — начал незнакомец, — но у меня дело очень важное. Вы ведь из Москвы, верно?

— А вы что, всеми приезжими интересуетесь? — усмехнулся Лев. — Небось хотите узнать, какая в Москве погода?

— А вы веселый человек! — обрадовался человек с усиками. — Люблю веселых людей! Если человек понимает шутку, с ним обычно легче иметь дело!

В этот момент к столу вернулся бывший лейтенант Строев с полным подносом. Увидев человека, присевшего рядом с Гуровым, он нахмурился и строго спросил:

— А вы чего здесь делаете, Синичкин? Что-то я не помню, чтобы мы вас за столик приглашали.

— О, вот и милиция! — воскликнул человек с усиками с таким видом, словно увидел старого знакомого. — Впрочем, как я слышал, ты, Строев, уже разжалован. Пострадал за правду, верно?

— Пострадал я или нет, тебя не касается! — начал злиться Строев. — Проваливай отсюда!

— Полегче, полегче! — осадил его человек с усиками. — Зачем ссориться? Я к вам пришел с предложением помощи, а вы сразу ссориться! Нет, конечно, если вам так важно сначала поесть, а я мешаю процессу пищеварения, то я удалюсь, но потом вы будете сильно жалеть.

— Ладно, на пять минут я готов отложить свой процесс пищеварения, — отложил в сторону Гуров. — Давай выкладывай, кто ты такой и какое у тебя предложение.

— Вот так-то лучше. Фамилию мою ваш друг уже назвал, Синичкин меня зовут, Дмитрий Николаевич.

— А кличка у него — «Джек Воробей», — добавил Строев, продолжавший смотреть на непрошеного гостя довольно неприязненно.

— Верно, есть такое дело, — со вздохом признался Синичкин. — Прилепилась проклятая кличка, никак от нее не избавлюсь. Занимаюсь же я строительным бизнесом. Ну еще получением участков под застройку, торговлей стройматериалами…

— И всякими темными делишками, — добавил Строев.

— Просто не человек, а какой-то кладезь знаний, — отреагировал на эту реплику Синичкин. — Так и норовит влезть в серьезный разговор!