Шум за дверями стихал, за эти дни все устали и, после ужина в общем зале, поспешили устроится на ночлег. Луна поднималась.

Намочила чистую тряпку в горячей воде, разрезала на Харте рубаху и протерла костлявую грудь. Рана стала больше, черные пятна норовили слиться, от нее шел резкий и въедливый сладковатый запах гниения. Погасила свечи – они мне не нужны, пожалуй – только отвлекают. Закрыла глаза и попыталась позвать свою Силу. Отклик был так слаб, что я в очередной раз засомневалась – смогу ли помочь. Позвала Силу еще раз…

Держа руку над раной почувствовала горечь во рту, слабый зов Тьмы, боль… Потом все резко прервалось – мне не хватало Силы! Я чуть не заплакала – понимала, что помочь могу, точнее, теперь уже – точно знала, а не предполагала. Только вот Сила… Где, как её взять?! Луна? Луна еще только растет! Даже свет в комнате от нее совсем слабый, еле видный.

Размышляя, постояла у окна и, наконец-то, сообразила – нужно распахнуть створки! Как я выдирала куски пакли из щелей рамы и отковыривала заржавевший крючок – отдельная история. Но когда мутное стекло перестало быть преградой и в комнату ворвался ледяной воздух, вместе с ним тонкой струйкой в меня начала вливаться Сила!

Морозило сегодня сильно – изо рта у меня шел пар, но я тянула открытые ладони к Луне и терпела, даже когда пальцы начали леденеть – мне нужно все, что мой источник сможет мне дать! Через несколько минут я осторожно подошла к койке и поднесла руку к ране.

Это было одновременно как очень громкий внутренний крик, взрыв боли и световая вспышка! И какая-то странная помеха! Я открыла глаза – тускло светилось кольцо на руке Харта. Обычное серебряное кольцо, гладкое и скучное, которое так хорошо вязалось с его невзрачным обликом. Сняла я его с трудом – это был какой-то артефакт, который не слишком хотел подчинятся. Но кольцо мне мешало! Потому я упорно крутила его на пальце Харта, стягивая, буквально, по миллиметру.

Передохнула – я уже понимала, что легко не будет. Еще раз распахнула створки и постояла в лунных лучах. Мне даже показалось, что луна стала чуть ближе к нашему окну. Ну, или просто я теперь лучше видела её.

Дальше все пошло так, как я предполагала – на мой зов Тьма откликнулась, понемногу, причиняя мне боль, она тянулась к моим рукам, нехотя покидая тело Харта… Мне казалось, что на мои кисти льется кислота, сжигая плоть… Я терпела, терпела, терпела…

- Лунка!! Лунка, очнись!

- М-м-м…

- Лунка! Очнись, говорю!

Кто-то теребил меня и пытался куда-то тащить…

Глаза я открыть не могла – просто не было сил. Я так и не заметила, когда обморок перешел в сон.

Проснулась я затемно – очень хотелось пить. Ярко горели обе свечи в небольшом трех рожковом шандале на столе, свет даже немного резал глаза. Я с трудом повернула голову и сквозь полу-сомкнутые ресницы увидела, что у стола стоит крепкий здоровый мужик и чуть ли не урча пожирает мой бутерброд, не забывая отпивать из кружки остывший взвар.

Страха я, как ни странно, не почувствовала. Скорее – возмущение. Не для всяких тут я еду оставила!

Провела языком по пересохшим губам, попыталась сглотнуть, но сухость во рту была просто чудовищной. Говорить я не могла, потому просто злобно прошипела:

- Эй, ты… Это все моё! – и закашлялась, давясь сухостью.

Мужик как-то очень пластично, как балерина, развернулся ко мне, непонятно хмыкнул и, прихватив со стола кружку, в два шага пересек маленькую комнату. Даже не спрашивая меня ни о чем, одной рукой приподнял мою голову, а другой поднес к губам восхитительно пахнущий холодный напиток.

Я сделала несколько глотков, заперхалась от жадности, отдышалась и попила еще, придерживая кружку рукой – чтобы не отняли! Особого доверия у меня ночной гость не вызывал. Наконец поняла, что сил хватит на то, чтобы сесть. Оперлась руками посильнее и постаралась подтянуть тело в сидячее положение. Получилось плохо – теперь я упиралась макушкой в спинку кровати и голова была чуть ли не свернута под прямым углом к телу.

Мужчина снова хмыкнул, глядя на мои трепыхания, поставил кружку на пол и, подхватив меня подмышки, легко вздернул на кровати в сидячее положение. Взбил подушку, подсунул мне под спину, уселся у меня в ногах и сказал:

- Ну, что, лунный маг Лунка… Поговорим?

Сейчас он сидел так, что лицо мне было видно хорошо. Совершенно незнакомое лицо, надо сказать. Темные волосы до плеч, чуть резковатые черты, карие глаза. По щеке тянется тонкий как ниточка старый шрам до левого уголка губ. Впрочем, он особо не портит внешность. Чем-то этот Харт смахивает на киношного индейца времен моей первой юности. Этакий молодой Гойко Митич. Кожа, правда, не такая смуглая. На вскидку – лет двадцать пять-двадцать семь.

- Ты – Харт?

- Что, не похож? – он забавно сморщился и улыбнулся.

- Не слишком.

У него изменился даже голос – сейчас он ничем не напоминал прежний, монотонный и незапоминающийся. Мужчина понятливо кивнул головой и сказал:

- Ладно, сообразила – это хорошо. Только рассказывать никому не нужно.

- Я и не собиралась, в общем-то…

- Вот и ладно. А теперь, Лунка, расскажи мне, как приводили в чувства сангира Ольгерда.

Я так удивилась, что даже не стала это скрывать.

- А тебе-то какая разница?

- Когда я спрашиваю – надо отвечать!

Ого, как заговорил! Теперь его лицо стало строгим и даже чуть надменным. Он смотрел мне в глаза и даже взглядом требовал подчинения. Я поджала губы – рассказывать о собственной глупости и слабости не хотелось. Кроме того, я, на минуточку, только что спасла его от смерти. Так что не думаю, что чем-то обязана этому Харту. Или как там его зовут на самом деле?

- Почему я должна отвечать на твой вопрос? С какого перепугу?

Его лицо по-прежнему оставалось строгим, но на некоторое время он задумался – подбирал слова, похоже. Но я решила не давать ему шанса командовать мной.

- Кстати, раз ты не Харт, то как тебя зовут?

Он снова улыбнулся, но теперь уже – почти ехидно, вскочил с кровати, сложил обе руки на груди – крест на крест, слегка поклонился и заявил:

- Позвольте представится, прекрасная санги! Сангир Ольгерд Альентский.

Я почувствовала себя несколько неловко. А если врет? А если – нет?! Разница в нашем социальном статусе – колоссальная, если он действительно сангир Ольгерд.

В общем-то, я ему верила, хотя и не слишком понимала сама – почему. Он смотрел на меня, очевидно ожидая какой-то реакции, но я, хоть и чувствовала привычную слабость, но все же не была так магически истощена, как раньше. Кроме того, особого пиетета перед титулом я все же не чувствовала. Что поделать, издержки демократического мира. Потому я скептически вздернула бровь и спросила:

- А чем докажете, что вы сангир Ольгерд?!