Максим не принял всерьёз этот детишечный ужас, однако поставил сумку на землю, положил поверх неё пояс и зашёл за угол, думая увидеть там каких-то хулиганов или злых собак. За поворотом никого не оказалось. Максим внимательно изучил асфальт, чтобы найти хотя бы жуков – медведок или жужелиц, способных напугать ребёнка, но и тех не было. За углом был обыкновенный двор, нёсший в себе следы всех пережитых эпох. И дышащий на ладан дровяной сарай с белой цифрой «XII», который жильцы приспособили для хранения велосипедов зимой, а лыж и санок – летом. И трубу теплотрассы, которую кое-как, временно и до лучших времён завернули в фольгированную минвату в девяносто третьем – так она и болтается спустя трёх президентов и пятерых губернаторов. Видимо, лучшие времена пока не наступили.

Успокоившийся уже ребёнок стоял позади и с любопытством изучал пояс отца Дины:

– А это у тебя, дядя, пояс бога войны?

– Нет, это спортивный пояс одного хорошего человека. А где эти твои бебрики? Что-то я никого не вижу.

– Они тебя испугались. Они вредные и гадкие, но добрых боятся, – малыш, почувствовав недоверие Максима, вздохнул и смешно всплеснул ручками и затараторил: – Они змей не боятся, потому что их царь был на своей сестре женат, Сократа обижал и прививки ядом делал! А ещё у них был царь, которого в ухо кулаком прибили! Они плохие!

– Да, ладно, хорошо! Что ты! Лишь бы тебя больше не трогали!

Мальчик решил, что его убедительным доводам поверили и снова улыбнулся:

– Спасибо тебе, дядя Геракл!

Малыш бегом, весёлым мячиком, упрыгал обратно во двор. Максим и Дина пошли к автомобилю.

23.05.202…

В малом «Караване» на окраине города месяц в ожидании корпоратива и командного ужина-завтрака всё шло очень даже приемлемо.

Ремонт закончили в срок, только художник подвёл и креативные надписи и изображения наносил на стены, когда кафе уже вовсю принимало гостей. Максим представлял себе художника каким-то благостным хиппи с палитрой – каких-то таких ребят он обычно видел сидящими в парках с мольбертами. Тут же прибежал какой-то дёрганый небритый юноша, похожий на Фродо, который всё же попал под власть Кольца. Юноша принёс в рюкзаке проектор, навёл его на стену и принялся обводить контуры тени – на всю оформительскую работу у него ушло часа полтора. На следующий день он вернулся уже без проектора, положил поверх первого слоя краски второй и ушёл. После этого перформанса Максим остался в недоумении. Может быть, он чего-то не понимал, но результаты его впечатлили не так, чтобы уж слишком. Впрочем, хуже не стало, так что и бог с ним, ладно. Хорошо, что во время работы художника не случилось вала гостей. Они бы тоже не впечатлились. Но, главное, плитка уложена, стены покрашены, трубы не текут, унитазы смывают и вентиляция работает, как зверь!

Команда кафе подобралась немного себе на уме, но не конфликтная, почти что дружная. Две девушки за баром – одна требовала, чтоб её называли непременно «ба́рменом», а другая хотела быть исключительно «барме́ншей». Во избежание недопонимания их называли по именам: Алина и Полина. Одна была местной, а другая ездила на работу от Дворца пионеров. Одна училась в Сельхозакадемии на агронома, а другая тоже проводила свободное время не без пользы. Официантки – тоже, как на подбор: обе маленькие и бойкие. Правда, бойкие больше разговоры говорить, делясь впечатлениями с б… с Алиной и Полиной.

Повара были хорошие и самостоятельные – сами по себе сидели по углам и что-то внимательно изучали в экранах телефонов. С холодным цехом по очереди справлялись Вова и Маша, а на горячем сражались Яша и Гриша. Старшим числился Гриша, чьё старшинство было обусловлено универсальностью и тем, что он тут оказался первым. Лидерских амбиций он не выказывал, в телефоне читал учебники по общей истории и информационным технологиям. На правах старшего повара проводил инвентаризацию, заказывал продукты, решал неясности в технологических картах с Тимуром, а потом сам с собой бушевал, негодуя об экзистенциальных беспорядках окружавшего его мира. На кухню должен был регулярно приезжать Тимур, но делал он это почему-то не регулярно. Но ребята справлялись сами.

Расчёт офиса не оправдался. То есть финансовый план выполнялся вполне, но не так, как виделось с Хлыновицкой. В зале редко было много посетителей, но оно и к лучшему – львиную долю выручки приносила доставка. Официанты сбивались с ног, мотаясь по району: иногда по одному адресу с пиццей бежал Максим, а по другому спешила официантка. Две очень красивые скамейки, которые по двести тысяч, установили почти сразу, а вот согласовать оклад курьера почему-то не могли третью неделю.

Всё вошло в размеренную колею. И покатилось по накатанной.

На самом деле всё получилось именно так из-за того, что Вера открыла крышку тестораскаточной машины. В большой «Караван Сарай» пришёл срочный заказ, что вне всякой очереди нужно налепить пельменей с индейкой на именины Зинаиды Николаевны, жены Всеволода Эмильевича. Точнее сказать, та крышка открылась сама, выпав Вере прямо в руки, после того, как она отправила в неё раскатываться пласт теста. Машина встала. Сперва думали, что это выпал найденный тут же на полу шестигранный болт и аппарат без этого кожуха защитного работать не хочет. Кожух приставили на место, болт закрутили, но – нет: машина на нажатие кнопок не реагировала. Проверили ручным блендером розетку, от которой питалась тестораскатка – блендер бодро завибрировал. На всякий случай попробовали подключить злополучный агрегат к розетке, от которой работал приточный гидрофильтр-искрогаситель – снова ничего не произошло. Пробовали менять настройку, трясти и крутить непрогретые валы вручную, но и это не помогло.

Шеф позвонил в офис, чтобы вызвать мастера-техника – ему ответили, что тот уехал по плановой заявке в бар на Уральскую, так что раньше понедельника на него рассчитывать не приходится. Шеф огорчился, вспомнил, что у него квартира в ипотеку, вспомнил, что машина в кредит, вспомнил свой последний разговор с Всеволодом Эмильевичем и ему стало томно и тошно. После этого он осознал, что ещё одна тестораскаточная машина есть в «Пенных хоромах» – другом ресторане ООО «Кравец». Он набрал номер «Хором» и с облегчением узнал, что там Веру готовы принять с распростёртыми объятиями и нисколько не против, если она займёт их лепшицкий закуток. Шеф бы отвёз Веру вместе с тестом и фаршем сам, но этим утром у его машины что-то застучало в коробке передач и он отогнал её в автосервис. Поэтому