— Итан. — В его голосе безошибочно угадывалась горечь.

— Да.

Его челюсть сжалась.

— У тебя с твоим парнем, есть ещё какое-нибудь место, куда вы могли бы пойти, пока я не разберусь с этим делом?

— А я не могу остаться здесь?

— А он не будет против? — Страдальческое выражение появилось на его лице.

— Нет. Зачем ему это?

Рокко нахмурился.

— Потому что, если бы наши позиции поменялись местами, я бы ни за что, чёрт возьми, не позволил тебе остаться с ним или с любым другим мужчиной, если уж на то пошло. Нет, Блядь. Ни за что!

Грейс села на холодный чёрный кожаный диван и потёрла лицо руками, пытаясь рассеять остатки тумана, который так мешал воспринимать всё происходящее.

— У Итана есть своя кровать.

— Он грёбаный идиот.

— Он мой друг. — Она подняла глаза, уловила проблеск надежды в его глазах, прежде чем его лицо превратилось в невыразительную маску.

— Ты не трахаешься с ним?

— Не то чтобы это тебя касалось, — вздохнула Грейс, — но ответ на твой грубый вопрос — нет. Вот что я имела в виду, когда сказала, что он мой друг. Я не сплю со своими друзьями. Я также не ругаюсь и не общаюсь со многими людьми, которые используют слово «трахаться» в каждом втором предложении. Так как насчёт того, чтобы расширить свой словарный запас?

— С кем ты трахаешься? — Он скрестил руки на груди, как будто готовился к плохим новостям.

— На этой неделе самое близкое, к чему я была — это ты. И не спрашивай о прошлой неделе или позапрошлой, потому что это было давно.

— Ни одного мужчины? — удовлетворенно хмыкнул он.

— Нет. Я не состою в отношениях. — Она с трудом сглотнула. — У тебя есть девушка? Я не должна оставаться здесь, если это вызовет проблемы.

— Нет, — фыркнул Рокко. — И даже если бы была, я бы выгнал её ради тебя.

— Это мило с точки зрения бессердечного, подлого бандита. — Дрожь пробежала по её телу, и она обхватила себя руками, пытаясь отогнать озноб.

— Ты все ещё в шоке? — Лицо Рокко смягчилось.

— Нет, если я веду с тобой разговор о том, с кем я сплю. — Грейс выдавила из себя подобие улыбки.

— Никогда не видел тебя такой раньше, — покачал он головой. — Просто стояла там, уставившись в стену… Я ничего не мог сделать. Такое чувство, будто мне в живот вонзили нож.

Её руки дрожали, и она поджала под себя ноги. В квартире Рокко не было холодно, но внутри она чувствовала себя как ледышка. Тем не менее, их разговор отвлекал её от того, что произошло в ресторане, и она была благодарна за несколько минут передышки, прежде чем попытаться найти своего отца.

— Тебе холодно? — Рокко нахмурил брови.

— Внутри.

— Тебе нужно что-нибудь потеплее?

Да. Это именно то, чего она хотела. Тепло. Чувства надёжности и безопасности. Порт во время шторма.

— Ты. — Она поднялась с дивана и вошла прямо в его распростёртые объятия. Рокко обнял её и держал до тех пор, пока тепло его тела не растопило её изнутри, и она почувствовала, что они были одним целым.

— Мне нужно найти Тома и папу, — сказала она, наконец, отстраняясь.

— Ко мне придёт парень, чтобы присмотреть за тобой. — Он поцеловал её в лоб. — Тогда я пойду за ними.

— Я не останусь здесь, пока ты будешь их искать. Мы можем пойти вместе.

— Нет. — Он пересёк комнату и схватил свою куртку.

— Я не спрашиваю разрешения, — приподняла бровь Грейс.

— И я тебя не отпущу. Ты слышала стрелявших. Они хотели тебя. Тебе небезопасно уходить.

— Я не твой пленник, Рокко. — Она скрестила руки на груди, гадая, как далеко он зайдёт, чтобы остановить её. Рокко, которого она знала, никогда не причинил бы ей вреда, но этот мужчина, этот Рокко, был совершенно другим зверем.

К счастью, кто-то постучал в дверь, нарушив неловкий момент.

— Привет, Фрэнки! Это я.

Рокко оторвал взгляд и открыл дверь, отступая в сторону, пропуская своего мускулистого друга.

— Это Майк. Он будет в коридоре, охранять дверь. — Его взгляд скользнул к Майку, одетому в обтягивающую футболку с рекламой местного спортзала и скроенной так, чтобы подчеркнуть его впечатляющие бицепсы. Со своей бритой головой и татуированными предплечьями он напоминал ей невероятно красивого Попая, только без трубки.

— Это Грейс Мантини. Дочь грёбаного нью-йоркского босса. — Рокко неопределённо махнул в её сторону. Майк улыбнулся, его взгляд опустился на её голые ноги, прежде чем снова подняться к её лицу. — Приятно познакомиться с тобой…

Рокко прервал его, прижав к стене и схватив Майка за горло.

— Не смотри на неё, блядь.

— Извини, Фрэнки. — Руки Майка поднялись в защитном жесте, хотя он был крупнее и мускулистее Рокко и, казалось, был более чем способен защитить себя в драке.

— Не думай о ней. Даже, блядь, не дыши с ней одним воздухом.

— Прошу прощения, босс.

— Убирайся. — Рокко отпустил его и вытолкнул за дверь, его мощные мышцы напряглись от усилия. — Оставайся в холле.

— Я понял. Я понял, — кивнул Майк, опустив голову. — Мисс Грейс, я буду снаружи, если я вам понадоблюсь.

— И с ней тоже не разговаривай, — крикнул Рокко.

Итак, это был новый Рокко. Грейс не была уверена, нравится ли ей его жёсткое отношение или то, как он разговаривал со своими друзьями, особенно когда всего несколько минут назад он дал ей представление о добром, заботливом человеке, которого она знала из Нью-Йорка.

— Я думаю, ты был немного строг с ним. Он не сделал ничего плохого.

— Он мужчина. — Рокко натянул кожаную куртку.

— Я уже выбрала.

— Посмотри, как ты выглядишь. Манера твоего общения. Как ты одета. Я не доверяю никому с членом.

По привычке её рука потянулась к шраму, но когда она открыла рот, чтобы возразить, он предупреждающе поднял руку и покачал головой.

— Не говори этого. Даже не думай об этом, чёрт возьми. В последний раз я собираюсь сказать это, так что слушай внимательно. Сейчас ты ещё красивее, Грейс Кристина, чем была, когда я видел тебя в последний раз в Нью-Йорке, и тогда ты была такой красивой, что у меня перехватывало дыхание.

А потом он распахнул дверь и оставил её стоять, всё ещё прижимая тёплую руку к щеке.

Глава 8

Майк не знал, как утешать красивую, плачущую дочь нью-йоркского босса через закрытую дверь, особенно когда Фрэнки посмотрел на него прошлой ночью так, словно хотел пустить пулю ему в голову. Ему вообще разрешили постучать? Звук плача разрывал