— Чтобы тебе не пришлось. — Рокко выключил аварийное освещение, и началась ещё одна перестрелка. Когда он услышал глухой удар тела об пол, он нырнул в темноту в поисках Грейс.

Он нашёл её стоящей на коленях рядом с отцом, её голос перекрывал крики, когда нападавшие пытались найти свет и помочь упавшему мужчине. Очевидно, они не были профи. Профессионалы сосредоточены на цели и ни на чём другом.

— Грейси, это я, — тихо сказал он, касаясь её плеча. — Быстро. Мы выйдем через заднюю дверь.

— Включи грёбаный свет, — закричал раздраженный нападавший. — Выясни, кто в меня стрелял. Была ли это та девка? Убей эту грёбаную суку.

— Нет. — Другой голос, низкий, повелительный. — Только capo bastone (*младший босс, итал., прим. перев.) и его сын. Нам нужно взять девчонку живой.

Итальянский. Он узнал сицилийский акцент. И они были мафиози, потому что гражданские лица не стали бы использовать термин «capo bastone» или знать, что это означает «младший босс».

— Я не оставлю его, — прошептала Грейс. — И Том. Где Том?

Она отстранилась, и Рокко усилил хватку.

— Здесь пятеро вооружённых людей, и ещё несколько на заднем дворе. Эта засада была хорошо спланирована. Как это поможет твоему отцу и Тому, если тебя похитят или убьют? Я видел, как выбежали некоторые из сотрудников. Они, должно быть, позвонили в 911. Полиция и скорая помощь будут здесь через несколько минут. Нам нужно вытащить тебя отсюда.

— Они убьют их.

— Они, вероятно, думают, что Том и твой отец уже мертвы, и у одного из них есть собственные травмы, с которыми нужно разобраться. — Он потянул её назад, и на мгновение ему показалось, что она пойдёт с ним, но она вырвалась из его объятий.

— А как насчёт тебя? — Она попятилась, её глаза сверкали в темноте. — Что ты здесь делаешь? Ты участвуешь в этом?

Слава Богу, он мог ответить честно.

— Нет, cara mia (*дорогая моя, итал., прим. перев.). Но тебе нужно пойти со мной.

Она все ещё колебалась.

— Я собираюсь позвонить в 911. Я подожду снаружи, пока приедет полиция. Это то, что делают нормальные люди.

— Если ты останешься здесь, то проведёшь остаток своей жизни, помеченная как связанная с мафией. — Рокко покачал головой. — У нас есть свой собственный способ справиться с этими вещами. Наш собственный способ обеспечить твою безопасность. Кто-то охотится за тобой, Грейси, и ты знаешь, что полиция не сможет тебя защитить

— У тебя есть свой собственный способ спасти Тома и моего отца? — огрызнулась она.

Да, он это сделал. Его научили, как использовать темноту как инструмент, чтобы видеть там, где другие не могли. Он мог бы уничтожить каждого мужчину во всей чертовой комнате, прежде чем она сделает следующий вдох. Но он не собирался этого делать. Он потерял бы её навсегда, если бы ей пришлось стать свидетельницей такой кровавой бойни, и это был не тот риск, на который он был готов пойти.

Вдалеке завыли сирены, и его пульс участился.

— Полиция приближается. Стрелки не будут здесь задерживаться. Поверь мне, Грейси. Поверь мне ещё раз.

Она колебалась, и он не винил её. Учитывая, как он вёл себя с тех пор, как вернулся в её жизнь, он, вероятно, был последним человеком, достойным её доверия.

— Ладно. — Она глубоко вздохнула и схватила свою сумочку с пола. — Пойдём.

Он схватил её за руку, и они пробежали через заднюю часть ресторана и вышли через заднюю дверь, где охранник, которого он вырубил, всё ещё лежал без сознания на земле. Он быстро вырубил второго охранника в конце переулка ударом по голове и бодрым шагом повёл Грейс к своему байку в нескольких кварталах отсюда, когда она позвонила в 911.

С колотящимся сердцем он помог ей сесть на мотоцикл, заправив её платье между ними. Когда он умчался прочь от места погрома, Грейс обняла его и прижалась щекой к его спине.

Безопасность. Грейс была в безопасности. Его защитный инстинкт подсказывал, что он обдумал последствия того, что только что произошло. Он никогда не нарушал условий контракта, и как только Чезаре узнает об этом, его призовут к ответу. Насколько легко было бы просто позволить стрелкам сделать эту работу за него и присвоить себе заслуги? Он мог бы преследовать Грейс с чистой совестью. А как насчёт неё? Кто-то преследовал её, и он никак не мог оставить её сейчас. Он мог бы спасти её семью, но ценой была бы его жизнь.

Глава 7

Ледяной ужас охватил Грейс, когда Рокко мчался по улицам. Она понятия не имела, куда они направляются, но усилия, необходимые для разговора, казались непосильными.

Она только что доверилась той самой банде, которая могла лишить жизни её отца. Нет. Бандиту.

Она усилила хватку, когда он резко повернул за угол, чуть не соскользнув боком с сиденья. Её волосы дико развевались вокруг неё, и она запоздало поняла, что ни на одном из них не было защитного шлема. Неудивительно, что он выбирал объездные пути.

Даже если бы она смогла сформулировать слова, говорить стало невозможно, когда он набрал скорость. Несмотря на всё, что произошло, она чувствовала себя на удивление в безопасности, прижимаясь к нему своим телом, когда они мчались по улицам на тысяче фунтов блестящей стали.

Безопасно, но в оцепенении.

— Я отвезу тебя к себе, пока мы не узнаем, как всё это закончится, — сказал Рокко, отвечая на её невысказанный вопрос, когда они притормозили на светофоре. Его голос был едва слышен из-за гула мотора. — Кто-то преследует тебя, и тебе небезопасно возвращаться домой.

Она открыла рот, чтобы сказать ему, что может поехать в отель или остановиться у друзей, но не смогла вымолвить ни слова.

В папу стреляли. Она держала его тело на полу ресторана точно так же, как делала это с мамой. Его кровь была тёплой на её руках. И Том. Что случилось с Томом? Она не могла потерять их обоих.

Наконец, они остановились перед невзрачным серым жилым комплексом на бульваре Дюмон.

Рокко помог ей слезть с байка и, держа за руку, повёл по тротуару. Без его тепла перед собой она почувствовала холод, и дрожь пробежала по её телу.

— Я не могу обеспечить твою безопасность в отеле, и ты вряд ли хочешь подвергать опасности своих друзей. — Он обнял её одной рукой, притягивая к себе. Откуда он знал, что она заледенела до глубины души? Откуда он знал, о чём она думала?

Она была против насилия. Но сейчас,