Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Новое определение невинности
Определение невинности как абсолютной чистоты возникло вследствие противопоставления добра и зла, которое, как мы уже убедились, не заслуживает доверия, поскольку, кроме прочего, предполагает, что человек способен достичь той степени добродетели, в которую никто из нас на самом деле не верит. Подобная невинность недостижима, но для хорошего человека она становится мотивацией для самоотречения и даже причиной саморазрушения.
Но если представить невинность как вид искренности, с которой мы рождаемся на свет, тогда она будет ощущаться как нечто священное и станет побуждать нас быть искренними и уважать искренность наших детей как священную.
Тогда мы сможем воспитывать детей в согласии с их истинной природой, а не в соответствии с некими умозрительными представлениями о добродетели, которые даже четко определить трудно. В целом как социум мы сможем сменить парадигму добра и зла на парадигму истинного и ложного, и тогда будет возможно выбрать позицию истинной искренности и претворять ее в жизнь.
Глава 13
Ты отвечаешь за то, что я чувствую
Первый вопрос: кто отвечает за то, что вы чувствуете? Если вы ответили «Я», то это правильный ответ. Многие из нас понимают, хотя бы умозрительно, что мы ответственны за собственные чувства. Также, как правило, если вы спросите Дженн, кто отвечает за чувства Брюса, она скажет, что Брюс. Однако это не значит, что в жизни Дженн поступает соответственно: на самом деле она может изо всех сил стараться никогда не расстраивать Брюса.
ОДНО ИЗ ГЛАВНЫХ ЗАБЛУЖДЕНИЙ, К КОТОРЫМ АПЕЛЛИРУЕТ ЧУВСТВО ВИНЫ, КАСАЕТСЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ТО, ЧТО ЧУВСТВУЮТ ДРУГИЕ.
Например, допустим, что Барбара страдает, не зная, как общаться со своей матерью: «Я знаю, что, когда мы будем общаться, она опять начнет срываться на меня и говорить ужасные вещи, но я чувствую себя такой виноватой, я не хочу ранить ее чувства – поэтому, думаю, я позову ее с собой в путешествие». Здесь мы, во-первых, видим сделку в виде сверхкомпенсации травмирующего поведения матери. Барбара считает, что оскорбления матери переносимы, а чувство вины – нет, поэтому прежде всего думает, как унять чувство вины. А во-вторых, здесь действует ложное убеждение, что мы можем ранить чьи-то чувства.
Есть ли у нас власть над чужими чувствами?
Нам всем внушали, что мы можем ранить чувства других, но это ложь. У нас нет и никогда не было такой власти. Чувства других полностью принадлежат им, это результат их внутренних процессов. Реакции людей на внешние стимулы зависят от того, что происходит у них внутри: какова их самоидентификация, что они готовы и способны осознавать, какие чувства они отрицают, что они думают об ожиданиях от своей реакции и т. д.
Мэри эмоционально реагирует на поведение Джо как на внешний стимул, но это не значит, что он вызвал в ней эту реакцию. Эмоция возникает по внутренним причинам, а не по внешним. Это не значит, конечно, что у нас есть право намеренно оскорблять других, – мы должны отвечать за свои действия, но мы не можем отвечать за то, как другие на них реагируют.
Горькая пилюля
Представление о том, что мы не можем ранить чувства других, – очень горькая пилюля для большинства хороших людей, которые всю жизнь прожили, считая, что полностью несут ответственность за чувства окружающих. И они считают так, не только когда делают нечто предосудительное, – они думают так все время. Другими словами, все люди в жизни хорошего человека доверяют ему свое эмоциональное благополучие – так видит это сам хороший человек, правда это или нет.
Хорошие люди привыкли к такому положению вещей в своей семье – но и за рамками семьи они стараются занять такую же позицию. Поэтому когда Кэти встречает Карен, она тут же начинает поддерживать ее, да так, как Карен и не снилось. Карен чувствует, как ей повезло иметь такого хорошего друга, который всегда рядом. Карен настолько довольна, что даже не замечает, что Кэти никогда не ждет от нее такого же поведения: они всегда идут в тот ресторан или тот театр, в который хочет идти Карен, потому что Кэти всегда говорит: «Пойдем куда хочешь», и если Карен спросит Кэти, как прошел ее день, Кэти скажет лишь: «Все нормально», или «Прошел хорошо», или что-то столь же неинформативное и сменит тему, спросив о делах Карен.
Карен настолько легко привыкает заполнять эфир, рассказывая о своей жизни и проблемах, что даже не осознает, что Кэти никогда не говорит о себе. А Кэти уверена, что это эгоистично – просить чего-то у Карен; она даже не замечает, что эти отношения – игра в одни ворота. Все так до тех пор, пока у Кэти не начинаются какие-то серьезные трудности в браке и у нее появляется потребность поговорить с подругой. Она аккуратно пытается начать разговор с Карен о своем муже, но Карен настолько привыкла к тому, что Кэти всегда молчит о личном, что даже не замечает ее попыток что-то сказать. Если Кэти однажды попадет к психотерапевту, она скажет, что всем этим Карен в ее жизни совершенно наплевать на нее, что она одна всегда обо всех заботится и никто не отвечает ей взаимностью. Чего Кэти не понимает, так это того, что она сама создала такую ситуацию, научив Карен и остальных так обращаться с ней.
МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УЧИМ ДРУГИХ, КАК С НАМИ ОБРАЩАТЬСЯ, ПОСРЕДСТВОМ ТОГО, ЧТО МЫ ТЕРПИМ ИЛИ АКТИВНО ЗАКРЕПЛЯЕМ В НАШИХ ОТНОШЕНИЯХ.
И начинается танец, оба участники которого бессознательно соглашаются с той или иной схемой отношений. Кэти постоянно боялась сделать что-нибудь не так и тем самым навредить отношениям с подругой, поэтому постепенно, хоть и непреднамеренно, приучала Карен никогда не интересоваться ее жизнью, а если и задавать вопросы, то не ждать от нее ответа.
Что я делаю не так?
Мантра
