Марат повернулся ко мне, обхватил мои плечи и твердо произнес:

— Хочу, чтобы ты навсегда была моей. Только моей.

Я положила руки ему на грудь и, заглянув в глаза, мягко произнесла:

— Не знаю, сможем мы быть вместе…

— Ты хочешь, быть со мной?! — грубо спросил он и мне в лицо подул легкий ветер.

— Хочу, — произношу я и прячу глаза.

— Тогда будь моей женой!

Его предложение меня шокирует. Не знаю, что думать, что говорить. На мгновение, мне кажется, что у меня отнялся дар речи. Так неожиданно…

— Не знаю, как это возможно. Нас примут полицейские, мы даже не успеем из ЗАГСа выйти.

— Давай обвенчаемся? Здесь есть небольшая церковь.

Я снова молчу. Не знаю, что говорить. Поднимаю глаза, улыбаюсь, целую его в холодную щеку. Понимаю, как я далеко зашла, но ничего не могу с собой поделать. Быть рядом с ним — это все равно, что ходить босиком по разбитому стеклу.

— Я согласна. Я согласна стать твоей женой. И навсегда быть с тобой.

Он крепко обхватил мои руки. Мы стояли друг напротив друга и в данный момент, для меня ничего не существовало кроме него. Его глаз, гладкого подбородка. А его большие ладони самые теплые, самые-самые… Хочется, как можно сильнее прижать их к своему сердцу.

Лишь, когда он провел меня к лодке, я решила ему сказать:

— Пообещай мне… Пообещай, что больше никогда не будешь стрелять в людей.

— Ради тебя? — грозно спросил он.

— Ради нас, — подтвердила я.

— Ладно. Начнем жизнь заново! Уедем куда-нибудь на турецкий курорт. Устроюсь на нормальную работу, ты родишь мне детей. Будем жить, как нормальная счастливая семья.

— А денег мы, где возьмем? На турецкий курорт, — почему-то мне плохо верилось во все, что он только что сказал. Это была настолько отдаленная мечта.

— У Волкова, когда откроем кейс. Попросим у него небольшое вознаграждение, так сказать за моральный ущерб. Думаю, он нам выложит кругленькую сумму.

— Ты не исправим, Марат!

— Исправим. Ты уже изменила меня.

— Разве ты готов ради меня все бросить? — мы уже подошли совсем близко к лодке, но я никак не решалась в нее сесть. Мне важно. Если я стану его женой перед Богом, то и отвечать придется тоже перед ним.

— Катерина! Ты должна понимать, что я русский солдат. И все, что я умею, это стрелять и еще раз стрелять. Истреблять врага. Я не представляю свою жизнь без снайперской винтовки, но и без тебя мне сложно представить свою жизнь.

Не знаю, что ему ответить. Молча села в лодку. Марат сел напротив меня и начал грести веслами. Я огляделась по сторонам и увидела, как же красиво вокруг. Залитое серебром озеро, падающие клиновые листья, которые уже успели принять ярко-багровый окрас. Как бы ни сложилось, но ему придется выбирать. Между своей профессией и мной. Если он будет продолжать стрелять, то я просто не смогу. Не смогу смириться с этой мыслью, хоть и мое сердце твердит об обратном.

— Тебе нравится здесь? — спросил он.

— Живописно. Ты часто здесь бываешь?

— С отцом ловили рыбу, с братом тоже часто ходили сюда на рыбалку.

— Я никогда не спрашивала тебя о твоей семье. Ты живешь с отцом, но я не заметила женских вещей в доме. Твои родители развелись?

— Мамы не стало, через год после смерти брата. В последнее время отца я редко навещаю из-за своей работы.

— Мне очень жаль… Хотя я по себе знаю, как тяжело терять близких. У меня был единственный человек, брат, который заменил мне родителей. А теперь не стало и его, — на моих глазах наворачивались слезы, но я сдержалась. Никто не должен видеть моих слез, даже Марат. Я постоянно повторяю это себе.

Марат ничего не ответил на мою реплику, а только быстрее начал грести веслами.

— А женщина? У тебя есть женщина?

— Ты моя женщина. И всегда ей будешь.

Вернулись мы домой за полночь. И снова он рядом и снова я в его объятьях. Это самое лучшее время. Это самое восхитительное, что происходит со мной.

Проспала до полудня, а когда проснулась, то в кровати Марата уже не было. По всей видимости, он давно покинул наше общее ложе. О его присутствии говорила, лишь смятая постель. Быстро привела себя в порядок, вышла в гостиную. Марат и его отец были там. Увидев меня, они резко засуетились. Я улыбнулась им и радостно поприветствовала:

— Добрый день!

— Добрый Катенька, — отозвался Борис Петрович. — Марат рассказал, что вы хотите обвенчаться. Это очень правильное решение. Я решил приготовить для тебя кое-что, — затем он взял в руки платье, которое аккуратно лежало на спинке дивана. Белое, вышитое жемчужным бисером, свадебное платье. Узоры, кружево — такое нежное, легкое и воздушное. Я смотрела то на наряд, то на мужчин с большим умилением.

Борис Петрович придерживал платье за тремпель, а затем протянул мне его.

— Это платье моей жены. Она очень хотела, чтобы его надела невеста Марата.

— Даже не знаю, что сказать…, - и я действительно не знала, что ответить. Платье мне показалось очень красивым. Примерить такое — дорого стоит.

— Примерь! Чего стоишь! Тебе оно подойдет, — наконец-то заговорил Марат на повышенных тонах. И мне ничего не оставалось, как взять платье и пойти примерять.

Через пятнадцать минут я была при полном параде, стояла возле большого зеркала и смотрела в свое отражение. Платье сидело на мне идеально. Прекрасно подчеркивало стройную фигуру, даже мои глаза засияли как-то по-другому. Теперь я невеста и совсем скоро стану его женой.

— Ты самая красивая! — услышала голос Марата за своей спиной и резко обернулась.

— Не знаю, правда ли то, что невесту нельзя видеть в подвенечном платье, раньше положенного времени? — спросила у него я.

— Это просто чужие предрассудки. Просто ты очень красивая, я не мог удержаться… Венчание запланировано на завтра. Ты готова? — Марат и подошел ко мне еще ближе.

— Готова!

Не знаю почему, но мне казалось, что Марат — это единственный свет в конце туннеля.

— Я еще хочу тебе кое-что показать, — тихо говорит он. — И прихвати с собой блокнот Волкова.

— Что на этот раз? Очередной сюрприз? — улыбаюсь ему.

— Увидишь. Переодевайся и я жду тебя на кухне.

Я послушно выполнила его поручение. Зайдя на кухню в своем привычном виде, джинсах, бежевом свитере.

Как оказалось, на кухне есть еще дверь, которая ведет скорей всего в подвал. Мы зашли, спустились вниз. Когда Марат включил свет, я увидела перед своими глазами комнату, с бетонными стенами, которая плохо освещалась, а также мне показалось, в комнате довольно сыро. Здесь бы хранить консервацию, но похоже Марат использовал помещение совсем для других целей.